Василий Макеев

Избранное. Том 3. Вехи творческого пути.


Скачать книгу

но с душой, полной уверенности в своей правоте, с душой, полной радости жизни. Нет, не считал себя «давно убитым на той, единственной войне» герой фильма «Председатель» Егор Трубников, потерявший на фронте руку. Не верю я в данном случае герою Федора Сухова. Здесь совершенно очевидна поза – непростительная вещь для такого поэта, как он.

      Упругостью поэтической формы и целеустремленностью отличаются стихи, на мой взгляд, Исая Тобольского. Они не похожи ни на стихи М. Агашиной, хотя Тобольский, участник войны, не может не писать о том же Мамаевом кургане, ни на стихи Ф. Сухова, хотя поэту не чужды философические раздумья. Приведу полностью для подтверждения своей мысли стихотворение «Мамаев курган».

      Великая Печаль

      Всегда проста.

      Трагедия – как ночь —

      Всегда безмолвна.

      И тишина

      Почти громоподобна,

      Когда у Скорби

      Сомкнуты уста.

      Я был четыре года на войне.

      Я знаю цену этой тишине…

      Стихотворение действительно упруго, как сжатая пружина. В нем ни одного лишнего слова, чего, к сожалению, нельзя сказать, например, о его «Старике» – стихотворении растянутом, вялом. Мысль в нем верная, и образ старика как будто получился. Но боже мой! Как часто и примерно так же пишут у нас об умирающих стариках, перед которыми в последний час проходит их нелегкая, но праведная жизнь!

      Зато следующее стихотворение – «Бабье лето» – изящно и по-хорошему афористично. Думаю, настоящее призвание Исая Тобольского именно в таких стихах – метких, лапидарных.

      Впрочем, афористичность афористичности рознь. Иногда она лишь прикрывает мнимую значительность авторской мысли. Так, мне кажется, случилось в стихах Юрия Окунева. Горько досадовал я, читая:

      Поэзия – искусство вычитания,

      Избавь от фраз и научи молчанию.

      До сих пор я думал, что «поэзия – вся! – езда в незнаемое», «добыча радия». И вдруг она – «искусство вычитания».

      Не увидел я, признаться, ничего общего между поэзией и вот такими строчками из того же стихотворения Ю. Окунева:

      Слова мне дай, словесность отними,

      Чтоб так же, как деревья пред людьми. (?)

      Это и надуманно, и непоэтично, и просто не по-русски сказано. Но ради чего такая туманная многозначительность? Ответ – в двух последних строчках стихотворения:

      Ты обошлась без слов. И в этот миг

      Молчанья твоего я ученик.

      Тем поучительнее опыт тех волжских поэтов, которые менее всего озабочены стремлением поразить читателей каким-либо сногсшибательным трюком или замысловатой метафорой. Я имею здесь в виду прежде всего таких поэтов, как Николай Благов и Юрий Адрианов, а также – Иван Малохаткин и Василий Макеев.

      С Юрием Адриановым мы были в одном семинаре на IV Всесоюзном совещании молодых писателей. Уже тогда руководители и участники семинара единодушно отметили доброе поэтическое начало в его стихах. Чувствовалось,