от Сципиона изрядную трёпку при Бекуле, он всё же двинулся наконец на соединение с Ганнибалом в Италию. Жалкая попытка, закончившаяся вполне закономерно! Арунтий, просчитав всё это заранее, отпрашиваться у Магона к Гасдрубалу не стал и в этой самоубийственной авантюре не участвовал. Магону, громившему вместе с Ганнибалом римлян в первые годы италийского похода, он доверял куда больше.
Но перестало везти и младшему из Баркидов. Небольшое, но опытное и хорошо подготовленное войско Марка Силана опрокинуло многочисленных, но наспех обученных и вовсе не горящих желанием умирать за обирающий их Карфаген турдетанских рекрутов. Да и сам Арунтий уже получил через преданного их семье человека тайное послание от отца, в котором тот рекомендовал наследнику особо не геройствовать. Волний уже тогда просчитал, что Карфаген неизбежно проигрывает войну, и теперь следовало позаботиться в первую очередь об интересах клана Тарквиниев. Уже и многие турдетанские вожди один за другим начали переходить на сторону Сципиона, в том числе Кулхас, от этого перехода только выигравший, и ссориться с ними не было в интересах этрусского клана. Но нельзя было и открыто переходить на сторону римлян самим Тарквиниям, хоть и зрел уже давно соответствующий заговор и в самом Гадесе – как по чисто деловым соображениям, так и по ещё каким-то, о которых Тордул и Фуфлунс мне не сообщили, так что сам я мог о них только строить догадки. Так или иначе, Арунтий продолжал службу у Магона – не особо усердствуя, но и не отлынивая от неё сверх разумной меры. Не нужно было Тарквиниям в Испании ни сильного Карфагена, ни сильного Рима. Но при Илипе объединённое войско Магона и Гасдрубала Гисконида снова было наголову разгромлено – на сей раз уже самим Сципионом, сумевшим несколькими одинаковыми демонстрационными построениями в течение нескольких дней обмануть карфагенян и неожиданно построиться для настоящего боя совершенно иначе. Снова побежали смятые союзники и наёмники, снова разбежались по домам мобилизованные насильно турдетаны, бросая на произвол судьбы надёжную, но немногочисленную африканскую пехоту. И снова, полагаясь на быстроту прославленных испанских коней, пришлось спасаться кавалерии. Проложив себе дорогу сквозь конницу римлян копьями и мечами, ушёл из окружения и конный отряд Арунтия.
В Африке тем временем выступил против Карфагена уже и нумидийский царь Сифакс, и Гасдрубал Гисконид отбыл с остатками своих войск туда, оставляя Магона в Испании одного. В надежде повторить неожиданный рейд Сципиона и отбить обратно Новый Карфаген, тот предпринял морской набег, но римский гарнизон города был не в пример сильнее потерявшего его карфагенского. Участвовавший в этом походе Арунтий, оценив ситуацию с ходу, даже в штурм напрашиваться не стал, вызвавшись вместо этого разведывать местность и избежав потерь в своём отряде. А пока Магон плавал в море, от Карфагена отложился и Гадес. Сумев уклониться от участия в репрессиях Магона против восставшего города, наследник клана