ему – воину, стратегу, разрушителю Карфагена.
Теперь его дом в Пергаме – городе с огромной библиотекой и известным на весь мир храмом в честь бога врачевания Асклепия. Люди здесь читают, пьют вино и лечатся… Но чаще умирают…
Проконсул запутался в кружевах своих воспоминаний: он смотрит на стену, по которой медленно ползет черный паук, чьи лапки и микроскопический ворс вибрируют от сквозняка, но римлянину кажется, что сила его мысли насквозь пронзает это неторопливое насекомое. Сципиону чудится, что он сейчас прикажет – и паук развернется и поползет в противоположную сторону, но громко хлопает дверь и в просторном зале появляются двое. Охрана не в счет. Паук скользит по холодному камню и срывается на пол…
Первым идет здоровенный чернокожий мужчина с пружинящей походкой – совсем как у паука. Он сильно избит, но глаза улыбаются, будто незнакомца ведут на свидание с женщиной. Следом за негром появляется Марк – матерый центурион-наемник с острова Крит. Сципион многих вояк видел и научился разбираться в людях. Таких он называет terror, то есть «ужас». Они опасны тем, что совершенно нечитаемы, – в их глазницах не живые зрачки, способные сужаться и расширяться, а два полированных камня обсидиана с острыми краями. Такие люди способны убить взглядом, но больше любят калечить руками…
– Проконсул, это финикийский пират, грабил у наших берегов. Я не распял его сразу, подумал, тебе любопытно будет побеседовать с ним, – Марк, как всегда, лаконичен и сдержан. Он наносит скупой, но эффективный удар пленнику в спину, заставляя чернокожего скорчиться от боли. Его спина покрыта шрамами, похожими на финикийское письмо.
– Как зовут? – Сципион поднимается с высокого стула трона и осматривает гостя.
– Сальвий!
– Не похож ты на финикийца!
– Это вопрос риторический, господин.
Пленник явно не подавлен своим положением или, во всяком случае, не хочет такового показать. Марк подходит к Сципиону и подает ему обгоревший кусок ткани. Сципион разминает пальцами обожженную, но по-прежнему нежную ткань, потом нюхает ее и пробует на растяжение.
– Это шелк? – Сципион удивлен.
– Ты никогда не видел шелк? Очень удобная штука, особенно после того, как справишь нужду, – Сальвий обнажает белоснежную улыбку, скованную из бисера крупных зубов. Марк изуверски точно и сильно бьет чернокожего, заставляя его упасть на пол.
– На колени, скот! Это сам Публий Корнелий Сципион Африканский! – Марк пытается схватить Сальвия за волосы, но рука скользит по курчавой голове.
– Проклятье… А я месяц учил команду называть себя Африканским! – чернокожий, кажется, воспринимает все происходящее как игру, в которой он обязательно сорвет куш, чем ставит в тупик двух серьезных, закаленных в баталиях мужчин. Марк и Сципион даже переглядываются. Луч солнца отражается в обсидиановых глазах наемника и слепит проконсула.
– Рассказывайте. Оба! – Сципион щурится