Визит. Юрий Бурносов

, смотрел. Ночью, красиво горело.

      – Погибших было много?

      – Ни одного, – улыбнулся Рославлев. – Даже не пострадал никто.

      Джанлуиджи с недоверием покосился на уплывающую влево и назад башню.

      – А почему мы летим именно на геликоптере? А, я понимаю… Траффик?

      – Разве это траффик… – махнул рукой Рославлев.

      Пилот снизил «робинсон» и повёл его над широкой улицей в несколько полос. Автомобилей и в самом деле было мало, зато в большом количестве ползли синие автобусы, похожие с высоты на жуков-бронзовок.

      – Вот раньше был траффик, – продолжал Рославлев. – Я как-то друга в Питер провожал, на «сапсан», а потом по делам поехал в Домодедово. Так он в Питер уже прикатил, а я ещё в пробках стоял.

      – А почему сейчас так?

      – Всё по той же причине, синьор Бернарделли. После того, как пришлось вынужденно поставить личный транспорт на прикол, народ постепенно начал понимать, что пользовался им без особенной нужды. Вы не смотрели советский фильм «Бриллиантовая рука»?

      – Нет, – покачал головой итальянец.

      – Там была хорошая шутка – «Наши люди в булочную на такси не ездят». А у нас ездили, и на личном транспорте тоже. Опять же до нелепостей – бывало, на метро или МЦК – это кольцевая железная дорога, если вы не в курсе, тоже фактически часть метрополитена – добираться минут двадцать, но нет, человек едет на машине, в итоге приезжает через час из-за пробок, везде опаздывает, злится, дышит в пробках выхлопами… Ну и вот – нет худа без добра. Плюс – «удалёнка». Когда во время пандемии большинство учреждений перешло на удалённую работу, поначалу это казалось нереальным. А потом выяснилось, что большая часть сотрудников куда продуктивнее работает из дому. Не в душном офисе среди сотни таких же бедолаг, а дома, с чашкой кофе и котом на коленках.

      Джанлуиджи посмотрел на проплывающую внизу Москву. Город буквально утопал в зелени, на огромной клумбе алела высаженная из цветов цифра «80». Восемьдесят лет победы русских во Второй мировой войне. Будут отмечать через год. Победы в том числе и над ними, над итальянцами…

      – А как же производство, господин Рославлев? – поинтересовался он. – Заводы, фабрики?

      – В самой Москве их совсем мало. Ну и на заводах и фабриках полно тех, кто не стоит у станка. Бухгалтерии, разработчики, плановики, руководство… Нет, перестраивались не все и долго. Кто-то не смог, естественно… А так – у меня супруга инженер департамента технической поддержки в нефтегазовой сфере. Сидит дома, трудится. Вы, к слову, женаты, синьор Бернарделли?

      – Нет, – сказал итальянец.

      – Может, кого и присмотрим вам, у нас девушек красивых в избытке, – пошутил Рославлев. – Так вот, переход на «удалёнку» тоже снизил количество ненужных поездок туда-сюда, проблем с парковками. Резкое снижение траффика очистило воздух в городе. Вот раньше, особенно если бы мы летели повыше, над Москвой всё время дымка висела. Смог. Иной раз пару недель солнышка не видно.

      – Но почему мы всё-таки именно летим? – напомнил Джанлуиджи. – Пробок нет.

      – Ну, на вертолёте в любом случае всё-таки быстрее. И Москву с воздуха можно посмотреть. Интересно ведь, правда?

      – Интересно, – признался итальянец.

      – Дальше будет ещё интереснее, – пообещал Рославлев и спохватился:

      – Что же это я, как чёрт нерусский… Встретил, называется, дорогого гостя…

      Он полез в портативный холодильник и добыл оттуда запотевшую бутылку водки, бутерброды с икрой и нарезанный сыр. Невзирая на деланные стоны и взгляды Джанлуиджи, налил водку в рюмки и сказал тост:

      – Ну, за дезинфекцию!

      Итальянец выпил, поспешно закусив толстым ломтём белого сыра. Это была моцарелла, причём хорошая.

      – Вкусно? – поинтересовался Рославлев с довольно хитрым видом.

      – Великолепно! Хорошо, что вы отменили свои контрсанкции.

      – Контрсанкции, как вы понимаете, за фактическим отсутствием Евросоюза стали не нужны. Но этот сыр произведён в городе Туле.

      Джанлуиджи недоверчиво повертел в руках кусочек сыра.

      – А этот пармезан – подмосковный.

      Итальянец осторожно попробовал пармезан. Пармезан был как пармезан, ничуть не хуже, чем из Реджо-нель-Эмилии.