ветвями.
Я вернулась далеко за полночь, однако в доме горел свет. Вязанка сильно отягощала плечо, однако я переборола желание сменить обличье. На поддержание человеческого облика уходило колоссальное количество сил не только магических, но и физических.
Тимофей принял вязанку прутьев. Мария начала перебирать их и тут же отстранилась.
– Кровавая Ива, как тебе удалось?
Тимофей закончил наносить мазь на плечо.
– Леший помог, – нагло соврала я, не желая раскрывать свою тайну кому-либо.
– Понимаю, не хочешь говорить свой секрет, только врать мне не обязательно, – обиделась женщина.
Я крепко обняла старушку.
– Марья Степановна, ну не обижайтесь, просто для меня это самой как «ново». Когда-нибудь я обязательно скажу.
Женщина растаяла.
– Хорошо. А теперь ужинать и спать.
Утром меня ждал свежий завтрак со свежими пирожками.
– Мммм, как у бабушки, – с удовольствием протянула я, и мое сердце сжала тянущая боль.
– Я в этом мире слишком долго. Я до этого не чувствовала подобного.
Ко мне тут же подскочил Василий.
– Анюта, что с тобой!?
Кот сел на мои колени, и я, обняв «пушистика», разревелась.
– Как они там? Я тут хозяйством обзавожусь, на шабаш собираюсь, а они… Они даже не знают, что я жива. Я же у мамы одна осталась. Я никогда не вернусь, а если и вернусь, она меня не узнает.
Я сдернула кулон с шеи, сменив свой облик на «эльфийский». Василий темной тенью соскочил на пол, подняв кулон, вернул его мне.
– Поплачь, поплачь дочка, это нормально.
Старушечья рука легла на мое плечо, а Мария стояла за мной.
– Аня, хочешь, я заберу эту боль? – спросила меня старая ведьма.
Я замахала головой в ответ:
– Нет, в такие моменты я чувствую себя человеком. Ведь память – это единственное, что у меня осталось о матери, семье и друзьях.
Первый полет
Через три дня монотонных изысканий мне удалось оседлать метлу. Не считая моего панического страха высоты, – надеюсь причину объяснять не надо. Она брыкалась, бунтовала, как молодой жеребец.
– Она чувствует страх, успокойся, – пыталась успокоить меня Мария, сидя за выращенным столиком и попивая чай с домовым и Василием.
– Спорим, она ее снова сбросит?
Делали ставки Василий, домовой, чтобы никто не видел, заключил пари, и снова метла зашла на вираж и сбросила меня в стог сена.
– Все с меня хватит, я тебя породила, я тебя и убью!
Стог сена буквально превратился в пепел. Я схватила метлу и несколько раз ударила о землю. Метла дрожала, жалобно скуля, спряталась под столом.
– Да, я знаю, что ты рассчитывала на другую хозяйку, ну боюсь я высоты, что сделать, а вместо того, чтобы мне помочь, ты еще и наров свой показывать будешь!
Я психанула и пошла в дом.
– Не ходила на шабаш ну и что, больно надо.. Продам эту метлу к едрени матери! Возьму коня и уеду…
Метла робко вылезла из-под стола. Мария погладила ее по лакированной