Охота. Конрад Непрощенный

или разведки. Но парень отказался, сказав, что пока он не получит прощения от Данте, он останется в штрафной роте, искупая свою вину. Тогда Теодорих сказал, что Бьёрн может остаться среди штрафников, но он имеет все права обычного наемника. Единственное, что поменялось в распорядке дня парня – это то, что порой он выходил на охоту.

      Бьерн не любил охоту. Просто это было что-то необходимое для него, сродни привычки. Охота была в подкорке его сущности. Пока он был в Стае, он этого не замечал. Но стоило ему побыть вне волков, как он понял, что ему этого не хватает как воздуха.

      Бьёрн двигался осторожно, смотря, куда ставит свою ногу. Он не хотел наступить в капкан или замести случайно след своей добычи. Он принюхивался, сделав пару шагов, чтобы понять, как долго ему ещё идти. И он наслаждался каждым мгновением этой охоты. Каждым мгновением своего одиночества.

      Справа от него послышался слабый хруст снега. Парень согнул ноги, словно готовясь к прыжку, широко расставив руки с оружием, словно создавая округ себя сферу пустоты.

      Из-за деревьев справа вышел огромный лось, не меньше четырех метров в холке. Для бронирильской части Мертвецкого леса это было нормальным явлением. Да и не так далеко Бьёрн забрался в лес, чтобы повстречать по-настоящему чудовищных созданий. Юноша тихо выдохнул, стараясь не спугнуть животное. Не за ним он пришёл сегодня.

      Бьерн помнил, как он был здесь пару недель назад. Он зашёл дальше обычного на пару километров. Но лес был совсем другим. Он был в разы темнее, мрачнее и холоднее, хотя снега там и в помине не было. Такое ощущение, что он и в правду был мертв. Не было слышно животных, не было травы. Вместо неё была мертва земля, словно припорошенная слоем гнили и пепла. Лес сам пах разложением и упадком.

      Тогда Бьерн впервые повстречал то, за что эти леса получили свою дурную славу – своих обитателей. Эти чудовища редко выбираются из глубин леса, где живут так, словно это норма. Но когда кто-то из них попадает в менее дикие части леса, он начинает доминировать над всеми видами.