расслабился.
– А-а, жена… ну это дело важное, конечно. Нет вопросов, сразу бы сказал, а то я уж подумал…
Что он подумал? – Дмитрий отвел глаза.
– Мало ли, сам понимаешь. Ночью довозят товар, конкуренты не дремлют. Этот парень… что ты заметил, он больше не будет мешать работать.
– Но с ним все нормально? – спросил Дмитрий. Он испытывал отвращение к директору конторы по фамилии Голиков, с толстых влажных губ которого не сползала улыбка. «Чем же он торгует на самом деле?» – думал Ларин, глядя в его черные бегающие глазки-бусинки.
– Ну конечно! – сказал директор, широко улыбаясь. Так широко, что Дмитрий на шаг отошел, опасаясь, как бы брызги слюны директора не попали ему в лицо.
Слева на стене кабинета висел календарь с обнаженной красоткой, справа на этажерке из необработанного дерева стояли образцы продукции – порошки в пакетах, банках, тюбиках и даже круглых капсулах.
– Это просто бизнес, его нужно защищать от всяких прохиндеев. Они, наверное, хотели узнать наш складской оборот. Нехорошо…
Дмитрий кивнул. Конечно, складской оборот. Как он сразу не догадался. Теперь парень подсчитывает оборот ангелов на небесах или если не слишком усердно молился, то, возможно, и чертей в противоположной комнате вечного отдыха.
– Ни о чем не беспокойся, – сказал директор, вытирая ладонью вспотевший лоб. – Если вдруг… кто-то тебя спросит… мало ли кто, ты просто сидел и принимал товар, как обычно. Никого и ничего не видел.
– Но товар никто не привозил вчера.
– Да… Конечно, – спохватился директор. – Значит, просто сидел и охранял.
– Сидел и охранял, – повторил Ларин.
– Молодец. Все верно. Запомнил?
Ларин кивнул.
– Все, свободен. Позвони, как жена родит. Я скажу, когда на работу.
– Конечно, Михаил Сергеевич. Я позвоню. – Ларин толкнул черную дверь с круглой мишенью для дротиков в самом центре и вышел.
Сидя в кабинете, он смотрел в прозрачное окно – по подоконнику бренчала весенняя капель, птицы наперебой захлебывались трелями. У дальнего торца школы со стороны столовой разгружалась машина, грузчик с сигаретой в зубах таскал белые тюки с черными буквами «Мука».
Все что-то таскают, думал он. Зарабатывают. Но это не касается школьных учителей. Ты можешь быть семи пядей во лбу – но когда детская коляска стоит как твоя месячная зарплата… Ты будешь ходить и выбирать самую дешевую. Но так, чтобы никто об этом не догадался. Продавцу скажешь небрежно: «Через три месяца вырастет, опять покупать новую, так зачем брать самую дорогую…» И продавец кивнет головой, потому что и сам в похожей ситуации. Но в голове его проскользнет совсем другая мысль, а именно: «Еще один доходяга – не может заработать на нормальную коляску для ребенка».
Около пандуса Ларин заметил курящего Скокова. Самодовольный, расслабленный вид ученика показывал, что более приятного занятия, чем курить сигарету в тепле весеннего солнышка, не существует. Ларин поймал себя на мысли, что невольно