оглядеться. Масляная лампа, стоящая на старом карточном столике, освещала женщину, сидящую в огромном, потертом откидном кресле. На коленях у нее лежал фонарик, а на столике под лампой – старомодный револьвер. Она оказалась привлекательной, с короткими каштановыми волосами и огромными карими глазами, в которых читалась настороженность, но не страх. Однако самым привлекательным в ней было ее очевидное здоровье; она выделялась посреди моря болезней, словно подсвеченная им изнутри.
С первого взгляда Пирс решил, что ей чуть больше двадцати, но затем внимательнее взглянул в ее глаза; они видели много радости, но и горя, и страданий тоже немало.
– Какая помощь? – спросил он.
– Вам лучше зайти и закрыть дверь. Она не сможет послужить никому серьезным препятствием, но даст мне время приготовиться к защите, – спокойно объяснила она.
– Кого вы ждете? – спросил он.
– Вас и тех, кто может прийти за вами следом.
– За мной никто не следит, – нетерпеливо заявил Пирс. – Повторюсь, что за помощь вам нужна?
– Я беременна, – ответила она. И встала. Она оказалась женщиной крепкого телосложения, среднего роста и была действительно глубоко беременна, возможно, месяце на восьмом или больше, предположил Пирс.
Он слегка повернулся к двери.
– Я не акушер. За последние шестьдесят лет я принял только одни роды. Вам нужна акушерка.
– Эти роды будут довольно непростыми. Возможно, мне потребуется больше, чем помощь акушерки.
– Откуда вы знаете?
– Просто знаю, – ответила она.
– Тогда вам нужно в больницу. Если у вас нет денег, существуют больницы для нуждающихся. Студентам надо где-то практиковаться.
– Они возьмут кровь на анализ, – невыразительно сказала она.
– Просто несколько обычных анализов: определят группу крови, на случай переливания, тест на наркотики, болезни, анемию – но это все для вашего же блага.
– Мне нельзя, – возразила она. – Поэтому мне нужны вы.
Он устало покачал головой.
– У меня был тяжелый день. Если акушерка вам не поможет, а в госпиталь идти нельзя, то и от меня толку не будет.
– Вы еще не догадались? – спросила она. – Я – урожденная Картрайт.
Бег мыслей в голове Пирса замедлился, ему потребовалось время, чтобы связать заявление Ван Клив с образом Маршалла Картрайта, спрятанным в глубине его памяти. После пятидесяти лет поисков он все-таки нашел ее, свой Святой Грааль! Но она оказалась в ужасной опасности – и он вместе с ней.
– Безусловно, в больницу вам нельзя, – согласился он. – Даже если бы я сам вас оформлял, мне не удалось бы принять роды, не привлекая внимания, а какое бы то ни было внимание в вашем случае смертельно опасно. Но с чего вы взяли, что роды будут сложными?
– Женщины Картрайтов созревают поздно. Мне пятьдесят лет…
– Первое поколение, – догадался он. Картрайт, не тратя время даром, взялся воплощать в жизнь пожелание Пирса плодиться и размножаться.
Она кивнула.
– Возможно,