с тремя скамейками, как в старом кино. Даже не знаю, ночью открыто, нет.
– Я думала, таких уже не существует, – продолжала кусать губы Маша.
– Ох, все существует, все. Поездила, знаю. Насмотришься такого…
Проводница зябко поежилась и полезла в вагон. Стоять на улице в одном форменном кителе ей было холодно.
– Ее кто-то встречал, случайно не видели? – спросил Алексей, не надеясь на удачу.
– Не видела, конечно. Стоянка – минута, только и успеешь выпустить пассажира да дверь за ним закрыть. – Она широко зевнула и тут же встрепенулась. – Но на телефоне была все время. Нервничала, с кем-то спорила, если не сказать, что ругалась.
– Время, когда остановка эта была, помните? – Маша полезла в сумку за телефонными распечатками.
– А чего его не помнить! – фыркнула женщина. – Оно в расписании есть. Шли по графику.
– И во сколько она сошла?
– Остановка была двадцать пять минут первого.
Проводница извинилась, сослалась на холод и занятость, и дверь вагона захлопнулась.
– И что нам это дает? – Алексей задумчиво смотрел на Машу, перебиравшую листы бумаги.
– Вот! Точно! – обрадовалась она и протянула ему нужную страницу. – Так я и думала!
– Что там?
Он не спешил брать распечатку. После того как он узнал, что Лариса Гришина не доехала до уральского городка, где его жена получила наследство, интерес к этому делу поубавился. Ему стало неинтересно помогать Маше.
– Там? – Рука Маши с листом бумаги повисла в воздухе. – Подтверждение того, что она в этот момент говорила со своим мужем.
– В какой момент?
– Когда собралась выходить из поезда. Важно знать, о чем они говорили, не так ли, товарищ майор?
– Важно, – ответил он со вздохом. – Надо узнать. Но на твоем месте я не очень бы растрачивал силы на эту банальную историю, старший лейтенант.
– Почему? – Ее глаза цвета болотного омута обиженно округлились. – Почему она вам кажется банальной?
– Понятно, что женщина никуда не пропадала. Она просто сбежала, использовав странный предлог. Какие-то письма от отца… Их, может, и не было вовсе. Она просто… сбежала с любовником, потому и вышла на крохотной станции, где наверняка нет ни видеофиксации, ни свидетелей. Кто там будет гулять в половине первого ночи, если на сотни километров ни единой живой души? Забудь ты эту историю, Мария. Забудь.
Глава 6
Ножик справа, вилка слева. Игнат осторожно пристроил приборы на краю тарелки с завтраком, поправил накрахмаленную салфетку цвета летнего неба, отошел от стола на метр, залюбовался.
Белоснежный круглый стол, тарелки и чашка из одного сервиза – темно-синие с золотой восточной вязью по краям. Сервиз был подарен предыдущему начальнику отдела. После увольнения тот его оставил. То ли забыл, то ли не нуждался в подарках от людей, которые его подставили и «ушли» впоследствии. Сервиз стоял в коробке на дне глубокого одежного шкафа в их кабинете и долгое время не давал покоя уборщице. Она без конца задавала вопросы: