Рыцарь мало что рот распахнул, так еще и спросил:
– А на кой тебе такой бледный?
– Мы любили… любим… друг друга. Когда он был человеком – точно. А сейчас – не уверена.
– Так подошла бы и спросила, чего ждала? – фыркнул Комод.
– Он очень не любит, когда его прерывают во время игры. Поэтому я ждала, пока он закончит.
– М-да… А откуда бежишь?
– Из Бурретаунской Академии Низкого Волшебства.
– А почему низкого?
– Под землей она, академия эта: король денег не дал на то, чтобы поверху строить!
– А чего ж ты с нами едешь, дурочка? – покрутил пальцем у виска Фэт. – Мы ж в ту самую столицу едем! А ну как тебя кто из этих магов узнает?
– Я не до самой столицы еду, – объяснила Элви. – Я к магу Хорхиусу, что в полумиле к северу живет от города!
– А чего он тебе там понадобился?
– Слушайте, вы всем столько вопросов задаете или только избранным, вроде меня? – возмутилась Элви. – Зачем, почему – вам знать не следует. Я же у вас постоянно не спрашиваю, чего вы, два здоровых мужика, к королю-мужелюбу едете!
– Ты вот это брось! – замахнулся на нее Фэт, а у барона желваки заходили. – Мы порядочные дворяне!
– Ну, это дело поправимое! – подмигнула ему Элви. – Ты парень статный, Стронцию Барию по вкусу придешься!
Фэт повернулся к барону, надеясь найти в нем защиту, но тот уже молча хихикал в кулак.
– Да пошли вы все! – рыцарь неожиданно резво вскочил и бросился в чащу.
Он уже не слышал голосов сзади. А то, что натворил глупость, не свойственную настоящему рыцарю, – поддался воле эмоций и заплутал, – понял только, когда окончательно потерялся.
Впору было, как в детской сказке, громко звать «Ау!», но Фэт даже не успел об этом подумать. В кустах перед ним затрещало, и на свет Божий выползла скрюченная бабка с двумя вязанками хвороста, по одной – на каждом плече.
– О, милок! – обрадовалась старуха. – Ты-то мне и нужен! Подмоги до дома донести!
Фэт даже не успел удивиться, как это древняя такие охапки тащит, когда она уже сунула ему вязанки под мышки и резво устремилась через заросли в одном ей ведомом направлении.
Ничего не оставалось, как пуститься следом: не бросать же старушку?
Бежать пришлось не то чтобы долго, но рыцарь порядком устал отодвигать в стороны норовящие прибавить ссадин ветки.
Избушка у старухи оказалась на диво ухоженная, правда, не без странностей: стояла она на обглоданных человеческих ногах. Да, да, именно ногах и именно человечьих! Фэт и сам сначала за куриные принял, уже грызть собрался, но в последний момент заметил, что нет у ног этих «шпор» да и пальцев целых пять, на каждой. Вот тогда-то его и пробрало.
– Бабушка, а ты кто вообще будешь? – спросил он дрожащим от волнения голосом.
– Тю! А ты чего, не понял? Друидка я, на пенсии! – Старуха плюнула в развалившегося под избушкой кота. Тот недовольно прошипел по-кошачьи, и, виляя хвостом, удалился в кусты. – Чего б мне еще на пенсии делать, как не хворост собирать да отвары всякие делать?
– Ну,