грохот издала бутылка молока, которая разбилась, когда сумка с продуктами выпала у него из рук.
– Какую еще родину? – растерянно прошептал он.
– Тайрек, не глупи. Твоя мать – тайный агент Третьего континента.
Тайрек покачал головой, отказываясь верить в услышанное. Нет… Не может быть! Его мама, всегда такая добрая, пусть и строгая иногда, не могла быть шпионом!
А незнакомец продолжал говорить, то ли не замечая, что каждое его слово все больше разрушает мир Тайрека, то ли просто не обращая на это внимания.
– Она находилась здесь на задании: произвести на свет ребенка – урожденного гражданина Арамантиды, который впоследствии сможет пройти любую проверку и проникнуть в любое учреждение Империи. Тебя.
У Тайрека внезапно пересохло в горле. Слова незнакомца не до конца проникали в его сознание, сейчас мальчика больше всего на свете интересовало лишь одно.
– Я их еще увижу?
– Обязательно, – заверил незнакомец. – Если будешь хорошо на нас работать, то обязательно увидишь! Но тебе придется как следует постараться и делать все, что тебе говорят. Иначе…
Тайрек ощутил странное головокружение, стены родного дома словно расплылись и отступили на задний план, а пустота вокруг наполнилась постепенно нарастающим звоном, который поглощал все вокруг.
В этом потерявшем четкость мире Тайрек увидел, как к нему приблизился темный силуэт незнакомца и прямо перед глазами появилась рука, а на ней – перстень, который подмигнул ему зеленым камнем…
Тайрек открыл глаза и резко сел, ощущая, как часто бьется сердце. Сделал несколько ровных глубоких вдохов, стараясь его унять.
Головокружение отступало, по влажной от испарины спине пробежал озноб. Все хорошо. Он в камере, в арестантской на мысе Горн. Ждет, когда же его наконец позовут на допрос.
Когда мир вокруг принял четкие очертания и дыхание восстановилось, Тайрек снова лег на жесткий тюремный матрац. Воспоминания о ночном кошмаре все еще витали рядом, но, пожалуй, впервые они не задевали его так сильно, как прежде. До недавних времен Тайрек считал тот день из далекого детства, когда он потерял свою семью, худшим в своей жизни.
Он ошибался.
Обычно через Шайрели в Патагон раз в день проходил рейсовый паробус; на нем добраться до мыса Горн можно было бы за несколько часов. Но падение Сириона словно парализовало всю Империю; казалось, что та лишилась не только правительства, но и таких ординарных вроде бы вещей, как транспорт. В итоге путь, который в обычных условиях занял бы у Ники самое большее сутки, растянулся на несколько дней – непозволительно долго, учитывая обстоятельства.
Поначалу предстоящий поход Нику пугал: вдруг она свернет не туда или не сможет найти ночлег? Вдруг начнется вьюга и сделает дорогу непроходимой? А вдруг она наткнется на вражеский разъезд? Но стоявшие на перекрестках указатели не давали сбиться с пути, погода не спешила посылать снежные бури, а дороги были совершенно безлюдны, и беспокойство само собой поутихло. Зато его место заняли тревожные