Избранные труды по филологии. М.: Наследие, 1996. С. 594–595, 597.
73
Клемперер В. LTI. Язык Третьего рейха. Записная книжка филолога. М., 1998. С. 46, 229.
74
Brandes P. The Rhetoric of Revolt. Р. 96–97.
75
Невежин В. А. Застольные речи Сталина. С. 262.
76
Некоторое подтверждение этой мысли я нашел у марксиста К. Камерона. Он с большим чувством порицает Сталина за идеалистический уклон, который усматривает у автора четвертой главы «Краткого курса» в примате «метода» (пусть даже диалектического) и «чистой логики» над самим материализмом, вытекающим, в подаче Маркса и Ленина, из практического, а не умозрительного изучения природы и социума. «Его абстрагирующий, аристотелевский метод, – резюмирует Камерон, – несомненно имеет культурные корни в его выучке в Тифлисской духовной семинарии». Особое возмущение вызывает у Камерона встречающаяся еще в дебютном «Анархизме или социализме?» – и в 1946 году с минимальными изменениями перенесенная в Сочинения – сталинская трактовка сознания и материи как «двух различных форм» природы или общества. Понимая эту «форму» по Аристотелю, он пишет: «Постулировать некую третью силу как совместную основу для сознания и материи, – безразлично, называют ли ее природой или как-то иначе, – это не материализм, а идеализм, в конечном счете, возможно, производный от аристотелевского „перводвигателя“ и напоминающий мнение Уильяма Джеймса (одобрительно отмеченное Бертраном Расселом) о том, что „фундаментальное вещество [stuff] мира не ментально и не материально, – это нечто более простое и более фундаментальное“ (т. е. Бог)» (Сатеrоп К. Stalin: Man of Contradiction. Appendix II. Dialectical Materialism: Stalin and After. Stevenage; Herts: The Strong Oak Press, 1989. Р. 150–151). Должен возразить, что, вопреки Камерону, «формы» Сталин упоминает не в аристотелевском смысле, а скорее как «атрибуты» субстанции, ибо само представление о природе в качестве совместной основы для сознания и материи подсказано здесь вовсе не Аристотелем, а Спинозой, воспринятым, конечно, в передаче Плеханова (который твердо считал его материалистом). Однако в остальном Камерон, несомненно, прав, говоря о воздействии семинарского Аристотеля на сталинское мышление.
77
Столь же допустим и противоположный подход. В 1934 году в интервью американскому журналисту Сталин одобрил Рузвельта, поскольку тот «реалист и знает, что действительность является такой, какой он ее видит».
78
Чернышевский Н. Г. Эстетика и литературная критика: Избр. статьи. М.; Л., 1951. С. 286.
79
См.: Валентинов Н. Встречи с Лениным. Нью-Йорк, 1953. С. 252.
80
Плеханов Г. В. Избр. философские произведения. Т. II. С. 654; Т. V. С. 306.
81
См.: Волкогонов Дм. Указ. соч. Кн. II. Ч. 1. С. 290.
82
«Меньшевики гораздо больше своих конкурентов-большевиков следовали букве марксизма, стараясь действовать в строгом соответствии с линией поведения Маркса и Энгельса в 1848 году, поскольку ситуация в Европе в середине XIX века, по их мнению, больше всего напоминала ситуацию в России в начале 900‐х годов. В большом ходу в меньшевистской