вот-вот должно было смениться часами Коротуна.
– И то, что Пейзажную аллею скоро застроят, тебя тоже не волнует? – нанесла Чуб удар слева.
– Нет, раз это не волнует наш Город. – Дображанская бросила газет у обратно на стол и вернулась к высокому зеркалу. – Если б Киеву грозила беда, он дал бы нам знать. А раз он дал нам отгулы, значит, либо статья – газетная утка, либо так надо… Ты ж знаешь, добро не всегда отличимо от зла. Ой… – Катя положила руку на грудь. – Что-то в сердце кольнуло.
– А я что говорю! – подняла палец Даша. – У нас в Башне происходят паранормальные явления.
Словно в подтверждение ее слов, три кошатины – белая, рыжая и черная, – мирно спящие на диване и креслах, разом вскочили, выгнули спины и зашипели.
– Видишь! Вот видишь! – возликовала Землепотрясная. – Кошки всегда реагируют на привидения. Тут ходит призрак Белой Дамы. Пуфик, ты видишь ее? – обратилась она к рыжей кошке.
– Мя-уууу, – недружелюбно сказала Изида Пуфик, хотя обычно предпочитала французскую или, на худой конец, русскую речь.
– Ждите гостей! – выгнув спину коромыслом, прошипела обычно уравновешенная блондинка Белладонна. – Зовите Васю-у-у…
Черный кот Бегемот издал целую россыпь недовольных звуков и с топотом бросился в кухню. Кошки помчались за ним – там их поджидала открытая форточка.
– Слыхала я, что крысы бегут с корабля, но чтоб кисы из дома… – проводила их Чуб озадаченно-заинтригованным взглядом. – Что ж тут происходит?
– Что ж, звони Василисе, пускай объяснит, – сказала Катя. – У меня важное дело.
– И куда ты так вырядилась?
Слово было не особо удачным – наряд раскрасавицы Кати был дивно простым: темный костюм с длинной юбкой и приталенным пиджаком. Но блуза с воротником из жемчужно-серых винтажных кружев и десять громоздких колец в магическом стиле Модерн, утяжелявшие Катины пальцы, делали облик Дображанской почти вызывающе прекрасным.
– Я иду на антикварный аукцион. – Катерина поправила спикировавшую на лацкан ее пиджака модерновую брошь-бабочку с крылышками из разноцветной эмали.
– Новая? – заценила Даша.
– Только купила, – Дображанская скосила глаза. – Надо же, я и не заметила, что у нее в центре бриллиантик.
– Бриллианты, они вообще такие незаметные, скромные, – активно закивала Чуб, – особенно если у тебя их целый шкаф. Дай угадаю, на аукционе продается еще одна цацка-пецка в стиле Модерн?
– Нет, две картины Вильгельма Котарбинского, – с ноткой капризности произнесла Катерина и завершила с сомнением: – Может, куплю Маше в подарок. Ты хоть помнишь, что сегодня у нее день рожденья?
– Я что, склеротичка? А кто такой Котарбинский?
– Один из художников, расписавший ее любимый Владимирский собор. Маша тебе лучше расскажет.
– И это твое важное дело?
– Ну, если у тебя есть дела поважней…
– Конечно, – Чуб выпрямилась с оскорбленной газетой в руках – загнать уже забурлившие