кинулась в мою сторону. Следом на крыльце возник мужик. Я его хорошо видел. Это был здоровенный бугаина, на редкость волосатый и чёрный. Мне он напомнил чем-то цыгана. Он был красив, даже при том зверском выражении, что была на его искаженном злобой лице. Курчавые, длинные волосы обрамляли высокий лоб, даже непомерное употребление спиртного, что уже отражалось на его физиономии,ещё не испортили его былой красоты, и не подорвало могучий его организм. В молодости он видимо был изрядно смазлив и сейчас оставался довольно броским малым. В руках у него было ружье.
– Стой, сука! – крикнул он. – Ты от меня не убежишь, паскудная тварь!
Следом посыпались такие отборные ругательства, что подобные наверняка можно услышать только в тюрьме или на флоте. От крика ли или оттого, что женщина, наконец, заметила меня, ноги у нее подкосились, и она грохнулась в дорожную пыль, не добежав до спасительного переулка десятка шагов. К этому времени чернявый зарядил ружье и стал целится в нее. Необходимо было что-то предпринять. Я дал шпоры коню и выскочил вперед, в надежде отвлечь его или хотя бы прикрыть лошадью женщину. В следующий миг я увидел, что он уже целит в меня. Я, за мгновение до выстрела, успел бросить коня в сторону, что и спасло меня от верной смерти, но плечо и бок обожгла боль. Я смял цыгана конем, который неожиданно возник у меня на дороге, но сознание мое стало мутиться, и я едва держался в седле. В это время на улицу выехала милицейская машина. Я заметил её краем глаза. Встреча эта для меня была нежелательна. Пора было уходить, и, уже теряющего сознание, конь перенес меня через изгородь. Я лишь почувствовал, что лечу куда-то. Удар был тупой, словно кто-то бросил мешок с зерном, сознание зарегистрировало это, словно со стороны и сразу же погасло. Когда я пришел в себя, мне показалось, что прошла вечность, но в действительности я находился без памяти от силы минуты две-три. Плащ мой намок и напитался кровью, рука сильно болела. Земля приятно холодила, и сознание стабилизировалось. Я оглянулся. Лежал я в высоком прошлогоднем бурьяне у самой изгороди. Машина стояла от меня в полусотни метрах на самой обочине, от нее, прихрамывая, шел чернявый и один из милиционеров. Они остановились у самой изгороди, и чернявый стал показывать, куда ускакал Карат. Двое, из приехавших, сели в машину и уехал. Один из милиционеров держал в руках ружье. Он осмотрел его и разрядил. Другой, старший лейтенант или капитан, я не мог рассмотреть его звание, сказал:
– Пройдемте, и вы покажите документы на оружие, – и, проходя мимо, спросил. – Как это произошло, что вы стреляли в него?
– Он напал на мою жену.
– Соседи позвонили в милицию и сообщили, что вы избиваете её, я не верю, что он напал на вас.
– Нет, этот черт наскочил на нее вон из того переулка.
– Почему у вас оказалось в руках ружье?
– Просто оно у меня в кладовой стоит, и я схватил его, – замямлил тот.
– Что оно у вас стоит заряженное?
– Нет, но у меня там патронташ.
Они минули меня,