деталей плана грандиозного события вообще и в частности отвоза-привоза подарков от жениха и приданного из дома невесты в хату к жениху, приёма, а также раскладки денег от гостей. Чего и сколько молодым, а какие вообще не светить и приберечь на остальные дни, да на частичное погашение бешеных расходов.
Процессу учёта и контроля неожиданно помешали жених с невестой и ещё пятеро разодетых в нарядное парней и девушек. Они с шутками и прибаутками ввалились в дом, чтобы обозначить на сегодняшний вечер точное время мальчишника в этой хате, а девишника – в избе невесты.
Пока они там судили, да рядили, определяли и согласовывали, я кое-что выяснил у друзей по чернорабочим обязанностям. Сама, значит, свадьба начнется завтра в пять часов вечера, сегодня будут всякие разрозненные посиделки, а с утра молодые на дядином новеньком «Москвиче» летят в ЗАГС районный, в Затоболовку, потом в городскую кустанайскую церковь возле базара – на венчание. За ними в совхозном автобусе пойдет кортеж сопровождения, набитый счастливыми родственниками, а за автобусом покатятся ещё три грузовика с сочувствующим народом, состоящим из друзей «молодых», тоже парадно одетых, из взрослых знакомых родителей, которым трястись в кузове было поперек горла, но зато привычно. Тогда в основном так и ездили те, кого не втиснули в кабину. ГАИ никогда не было на трассе, а в городе о такой службе слышали только водители, но никогда не встречались.
Вот отбарабанят они там все официальные процедуры и прямо из-под венца рванут к столу. Поскольку ни в ЗАГСе, ни в церкви невозможно полноценно вдохнуть в прямом смысле пьянящий дух свадьбы. Дух этот создаётся только смесью запахов горячих и холодных закусок, браги, пробивающейся хлебным вкусом даже через закрытые фляги, стенаниями гармошки и пьяных певцов казачьих песен. Да ещё жуткими, как выстрелы из-за угла, внезапные пьяные вскрикивания «горько», драками от баловства мозгов в задуревших юных головах, «кражей» невесты, которая вообще-то после ЗАГСа уже жена, зачем воровать жену? Ну и шумными матерщинными стычками старых друзей-соседей, которым невозможно и не за что было полаяться на трезвый ум.
Вечером, когда друзья молодоженов засядут на посиделки, эти обязательные «мальчишники-девишники» с бражкой вместо чая и салом вместо кренделей, мне бы лечь пораньше да выспаться на неделю вперед. Ведь не зря же дядя мой изменялся в лице в сторону приятного, но всё же отвращения от грядущего и неизбежного семидневного запоя. Что я и сделал. Часов в девять вечера залез к деду Паньке на печку, пристроился на краю овечьего тулупа возле стенки и стал считать баранов до тысячи, чтобы уснуть. Где-то на десятом баране дед проснулся, обстучал меня вслепую со всех сторон и спросил сонно:
– Славка, ты што ли, подлец малой?
-Ну не баба Фрося, ты ж пощупал! – удачно сострил я, после чего сразу получил щелбан по затылку. И пока удивлялся, как это одноглазый Панька, да ещё в темноте, не промахнулся. И вот как-то с этими раздумьями и заснул.
Это был редкий своевременный правильный