делать?
– Дорогая. Пока вас не было, произошло ужасное, – любительница собак спешила поделиться с Ведминой последними новостями, и была крайне довольной, когда на лице у последней появился неподдельный интерес, – В салоне самолета запрятана бомба, – дама закатила глаза.
– Вы не желаете? – Ведмина протянула ей упаковку с пиццей. Больше всего она хотела, чтобы ее оставили в покое. Необходимо было поразмыслить, как с меньшими усилиями выпутаться из щекотливой ситуации.
– Нет, ну, что вы, сейчас не до этого. Я так волнуюсь. Подумать только, я с детства боялась самолетов, и зачем я согласилась подняться на борт? Лучше бы отправилась морем.
Коробочка с пиццей перекочевала в соседний ряд.
– Мама, я хочу кушать, – Эмма требовательно протянула руки к заветной коробке. В отличие от большинства пассажиров ей была безразлична вся эта суета вокруг поисков бомбы.
– Эмми, потерпи, дорогая, скоро мы будем дома.
– Я хочу сейчас, – ребенок готов был разреветься, для того, чтобы получить желаемое.
– Сейчас мама посмотрит, по-моему, в сумочке есть вкусное яблочко. – Ведмина никак не могла вспомнить, где оно.
– Нет, я хочу то, что кушает тетя.
То ли от переживаний, то ли от голода, но с соседнего ряда последовал неутешительный ответ, – Бедненькая девочка, я уже все съела, милашка. Чем же мне тебя угостить?
– Уж, конечно, не собачьими колбасками.
Ведмина почувствовала легкое нажатие слева. – Мина, где Гуффи? – спросил, как можно тише, Саймон.
– Вспомнил про эту чертову собаку, будь она не ладна, лучше помолчи, иначе я рожу раньше времени, – Ведмина провела по своему располневшему животику, который невозможно было скрыть даже под кофтой, на два размера больше.
Молодчина, Мина. Я бы не догадался, подумал про себя Саймон, а вслух произнес, – Может быть, пока не показывать, что мы состоим в супружеских отношениях.
Трудно было понять это вопрос или просьба, но сообразительная Ведмина все поняла без объяснений, иначе обыску могут подвергнуть и ее. Присмиревшая неожиданно Эмма, молча наблюдала за немым диалогом родителей. Ведмина наклонилась к самому ее уху и что-то тихо прошептала. Девочка перевела испуганный взгляд на Саймона. Тот, ничего не говоря, кивнул. Начавшаяся четверть часа назад суматоха, прекратилась. Бортпроводницы вышли к пассажирам, невозмутимые, как и прежде. Слова их звучали бодро и вселяли надежду, что все плохое когда-нибудь кончается, – Дамы и господа, наш авиалайнер совершает посадку в аэропорту Хитроу. Просьба оставаться на своих местах и пристегнуть ремни.
Сейчас начнет закладывать уши. Неприятные ощущения посещали его и при взлете. Впечатление создавалось такое, будто они падают, когда самолет пока не на земле, но и воздушная подушка его более не удерживает. Страшно, когда начинаешь понимать, что от тебя ничего не зависит, и благополучный исход целиком проистекает от приятного стечения обстоятельств. Волшебникам самой судьбой дано, преодолевая