Как Никита-Кожемяка и Змей Горыныч Русь делили. Светлана Медофф

хочу я по подвалам

      Красных девушек искать.

      Сами вы определите

      Лучшую из всех красивых –

      И тогда село не трону,

      Заберу и улечу.

      Думайте до завтра. Ужин

      Здесь я подожду. И кстати,

      Хай блинов нажарят бабы –

      Страшно сладкого хочу!

      Всё, пока! Спокойной ночи

      Не желаю, до свиданья», –

      И бесстыжий рептилоид

      В унисон захохотал.

      Когда люди всё узнали,

      Дядьку сгоряча побили.

      Сколько он зубов, волосьев,

      Родственников потерял!

      Эт потом уже признали

      Его скромные заслуги.

      И хотя он после бойни

      Шепелявил и оглох,

      Выбрали жрецом почётным.

      Он потом учил убогих –

      Для глухих язык по ходу

      Этот дядька изобрёл.

      В тот же судьбоносный вечер

      Долго люди на майдане

      Спорили, ругались, дрались

      И катались по земле.

      Всё ж решили малой кровью

      Обойтись и жить спокойно,

      Потому что девок страшных

      Было больше на селе.

      Весть об этом договоре

      С трёхголовым душегубом

      Облетела всю округу

      И приверженцев нашла.

      Лишь завидят Змея с вежи,

      Соберут ему гостинцы,

      Красну девицу поставят –

      И деревня спасена.

      Постепенно все привыкли,

      Даже слух прошел, что девок

      Вовсе он не поедает,

      А совсем наоборот.

      Дескать, у драконов этих

      Многожёнство – это норма,

      Чтобы не было им скучно,

      Нужен женооборот.

      И вдобавок проходимцы,

      То есть странники, калики –

      Им народ обычно верит,

      Хоть они обычно врут –

      Говорили, что Горыныч

      Знатен и богат, как кесарь,

      У него огромный замок,

      И все девки в нём живут.

      Там вообще культура толще,

      Мы тут лаптем щи хлебаем,

      А у них стекло и вилки,

      Бабы носят кружева,

      По нужде на двор не ходят,

      А в горшки – ночные вазы,

      Ну и что, что на чужбине,

      Зато в шёлковых чулках.

      Слухи обрастали гуще:

      Змей владеет языками,

      Может, он большой учёный,

      Филантроп и патриот.

      Там с красавицами туго –

      Бабы лошадей не краше.

      Вот он русских и таскает –

      Улучшает генофонд.

      Глава вторая

      Время шло, и Змей занёсся,

      Стал нахальным и спесивым,

      Перестал, как сумасшедший,

      Своё брюхо набивать.

      Пожелал: «Во время пира

      Музыканты пусть играют,

      А красавицы танцуют –

      Сам хочу я выбирать».

      Ляжет, гад, аки патриций,