перчатки.
Дарья Ивановна тоже была в пальто, только ее синее кашемировое пальто было до пят, а поднятый меховой воротник явно грел не хуже самого теплого мохерового шарфа.
– Это тут рядом, – проговорила Дарья Ивановна, увлекая Веронику за собой.
Они вышли на Ярославов Вал, потом по улице Франко вниз. Свернули на Чапаева и, не доходя до невзрачного, с осыпающейся штукатуркой здания министерства по чрезвычайным ситуациям, остановились перед железными воротами с переговорным устройством, перегораживавшими когда-то свободную для прохода арку, ведущую в анфиладу дворов.
Дарья Ивановна нажала на кнопку переговорного устройства, и оттуда сразу донесся мужской непрокашлянный голос: «Слушаю вас!»
– Абонент тридцать два – один, – мягко произнесла она в ответ.
Мужской голос попросил подождать минутку, но половинка железных ворот открылась буквально секунд через десять. Мужчина в теплом зеленом комбинезоне – типичный современный охранник – кивнул дамам, закрыл за ними железные ворота и повел посетительниц за собой.
– В воскресенье к нам редко приходят, – сказал он, не оборачиваясь, словно в оправдание.
Они прошли через еще одну арку. Остановились за спиной охранника, зазвеневшего ключами перед солидного вида стальной дверью – главным входом в современное двухэтажное здание, по-видимому, не так давно выстроенное.
Улица Чапаева часто заставляла Веронику задуматься. Была она странной, короткой и изогнутой, как бумеранг. Иногда на ней не было ни одного прохожего. Иногда единственным прохожим мог оказаться какой-нибудь знаменитый или просто известный по телеэкрану человек. Может, они здесь и жили. Но ведь такие люди если и ходят пешком, то только в сопровождении телохранителей! А тут они всегда шли в одиночестве. Вероника слушала звон ключей и вспоминала, кого она видела вот так, случайно, на этой улице. И министров видела, и политиков. Попытки вспомнить конкретные фамилии этих людей, однако, успеха не имели. У них у всех было известное лицо и неизвестная фамилия.
– Ника, пойдем! – позвала ее Дарья Ивановна, уже вошедшая следом за охранником в неярко освещенный коридор за стальными дверьми.
– Вы надолго? – спросил вдруг охранник.
– Минут пятнадцать – двадцать, – в голосе Дарьи Ивановны зазвучали скорбные нотки.
– Тогда я вам чаю сделаю, – пообещал мужчина. – А то замерзнете!
Просторный грузовой лифт опустил их на пару этажей вниз.
Охранник включил свет, и они увидели перед собой еще одну массивную стальную дверь. Правда, тут уж им ждать не пришлось – очередной ключ был у мужчины наготове.
Помещение за дверью было одновременно похоже на роскошный зал автоматических камер хранения и на поминальное кафе. На трех стенах – шахматной доской выложен до потолка кафель: черные и красные квадраты. Пол из черного мрамора. Три круглых столика с четырьмя стульями вокруг каждого. Четвертая стена, метра три в высоту и десять-двенадцать метров в длину, представляла собой сплошной блок ячеек