где они видели Льва с рогами, могу спорить, что у Брэма ничего подобного нет. Но все они твердят, что надо. Жена красавица? Красавица! Секретарь пройдоха? Пройдоха! Значит должны быть рога. Вот так.»
Львица заплакала. «Ну что ты, что ты, – сказал Лев понижая голос, – ты ведь знаешь, что не смотря ни на что я…, что все-таки я… Послушай, пусть твои фрейлины оставят нас!». И Львица жестом велела пантерам удалиться. «Ты ведь знаешь, что я люблю тебя. Очень. Не плачь…, пожалуйста. Ну вот и хорошо… Что поделаешь, закон суров. Я должен от всех скрывать свою любовь. Это было бы смешно, если бы я старый строгий Лев на глазах у всего двора, в открытую любил бы тебя, ты у меня, как известно…, для морального облика». Лев тяжело вздохнул и продолжал: «Так что ты прости меня, но мне без рогов никак нельзя. Это непорядок». И не дожидаясь ответа быстро вышел в сад.
Назавтра на рассвете Лев не простившись уехал. А после полудня Тигр поплелся к Львице, та выглядела очень утомленной, но Тигр с порога начал рассыпаться в комплиментах. «Ах, оставьте это» – отмахнулась Львица». «Хорошо, – сказал Тигр помолчав, – давайте начистоту. Вы… э-э-э…в курсáх?». Львица заплакала. «Значит, в курсáх. Ну и что Вы на это скажете? А? Каков, а?». Львица молчала.
Тигр принялся расхаживать по будуару. «Так, надо выкручиваться… Вы любите папашу?» «Кого?» «О, пардон, – его Величество Вы любите?». «Да, очень. Он такой… такой…» «Ну, конечно, конечно – лев, муж, грива, осанка, и все такое. Знаем. Но ведь я тоже ничего?! А?! Молод, хорош собой, взгляните, какие полосы… А?!» – и он прикоснулся к ее плечу.
Львица отпрянула: «Прекратите или я немедленно прикажу выставить Вас вон». Тигр ретировался промямлив: «Но ведь – приказ, я знаете ли, зверь подневольный… Ну, ладно, ладно, успокойтесь, можно сделать лишь вид. Например, так. Вечером перед сном Вы вызовете своих пантер-фрейлин. Постарайтесь быть веселой, возбужденной, тем более, что повод волноваться у вас есть, – Тигр ухмыльнулся, – потом велите послать за мной, а когда я приду, всех удалите.» «Ни за что!» «Да не бойтесь вы, это только так, для вида. Я возьму с собой работу, займусь ею ночью, а утром выйду прямо к общему завтраку». «Какую еще работу, – сказала Львица, вытирая слезы, – вы же такой бездельник». «Вам я могу раскрыть свою тайну, ведь мы, так сказать, хм, близкие люди. Я, – продолжал Тигр шепотом, – вышиваю. Да, да, болгарским крестом. Это моя страсть. Сейчас я кончаю композицию „Утро нашей родины“ – Лев ранним утром выходит на тропу охоты, кругом родные прерии». Глаза Тигра потеплели, он смахнул так и не навернувшуюся слезу и деловито продолжал: «Свет вас не будет беспокоить?» «Нет.» «И прекрасно, значит договорились?» «Если он так хочет… – тихо сказала Львица, – а теперь уходите.» «Все-все, меня уже нет».
И они сделали как договорились.
И все сказали: «У Льва теперь есть рога».
И все поздравляли Тигра.
Львица не выходила из своих покоев всю неделю до приезда