услышав шаги на лестнице. Приподнялась, подалась вперед, разглядывая поднимавшегося к ним человека. Над ступеньками неторопливо плыло знакомое темечко с розовой плешинкой.
– Пахомыч ваш, – сообщила она, снова разваливаясь на стуле.
– Курите?! – с притворным осуждением воскликнул Пахомыч, одолевая последние ступеньки и для пущего эффекта хватаясь за голову. – Вот выйдете замуж, родите деток с рожками, поймете свою ошибку, да поздно будет..
– Одного уже родили, – парировала Лорка. – Хватит нищету плодить. Пусть начальство размножается, оно денег много загребает. А Маринке вообще незачем с этим спешить. Грех такую фигуру портить. Найдет себе старичка-миллионера, похоронит быстренько и заживет в свое удовольствие.
– Как состарюсь, сиротку на воспитание возьму, – поддержала подругу Марина.
Пахомыч фальшиво нахмурился:
– Узко мыслите девчонки. Не по-государственному.
– А кто сейчас, Пахомыч, мыслит по-государственному? – Марина метнула в банку окурок и полезла в косметичку за помадой. – По-государственному тебе, к примеру, заведующим отделом быть пора. Хоть бы диссертацию написал, что ли. Вокруг такие дубы защищаются, ты же со своей светлой головой на них вкалываешь за гроши. Смотреть больно!
Пахомыч кисло улыбнулся и махнул рукой:
– Поздно мне. Дети, дача, шабашка. После десяти уже в сон клонит. Когда писать-то? Связей нужных опять же нет.
Разговор оборвался. Фонтанчики дыма в тишине взмывали вверх, голубя высокий потолок.
Вернувшись в лабораторию, Марина застала там лишь Славика. Он с такой тщательностью затачивал кончик карандаша, как будто собирался идти с ним на медведя. На его кульмане белел распятый кнопками лист ватмана с контурами будущей детали.
– Слушай, двигатель прогресса, давай сорвемся на обед пораньше, Белоконя все равно нет, – предложила Марина. – У Лорки окно на улицу выходит. Рванем через него, если в архиве посторонних не будет.
У Славика моментально пропал интерес к карандашу.
– Давй! – активно поддержал он прекрасную идею, бросая карандаш и полную стружек точилку на свой рабочий стол. – Но не через архив. У нас свои пути имеются.
Поставив в известнось пришедшего из курилки следом за Мариной Пахомыча, что отлучаются по комсомольским делам, молодые люди исчезли за дверью. Через черный ход, минуя проходную, бдительно охраняемую Цербером, они пробрались в дальний конец институтского двора. Там вплотную к кирпичному забору лежала куча щебня. Славик поднял с земли широкую гниловатую доску. Брошеная на склон кучи, она своим противоположным концом достала до самой вершины.
– Прошу, – Славик протянул спутнице руку, приглашая к подъему.
– Доску сам заранее сюда притащил? – спросила Марина стаскивая с ног модельные босоножки на высоком каблуке.
– Еще весной,
Двигаясь