.

аккуратно роняя в ладони женщины.

      – Чего? – Спрашивает она с улыбкой, заметив молчаливый и пристальный взгляд старика.

      Но он молчит и ждет, когда спутница подойдет ближе.

      – Что? – Повторяет она, сделав несколько шагов и встав рядом.

      Старик вздыхает, продолжая хмуриться.

      – Глупо тратить силы на бездумные игры.

      – Хм? – Наклоняется женщина ближе, хитро щурясь. – А знаешь, о чем я думаю? Если бы я не предложила этот нелепый спор, то не нашла бы этот твой самый редкий цветок.

      – Не самый редкий.

      – Какая разница? Один из редчайших цветов этого….

      – Далеко не редчайший. Редкий, но не более.

      Женщина сердито фыркает, даже не пытаясь сдерживаться, но не отвечает. А после выдоха на ее лице тут же появляется спокойная, немного хитрая и потому загадочная улыбка.

      – Как бы там ни было, – говорит она тише, игривым шепотом и наклоняя голову все ближе к капюшону старика, – похоже… в этот раз… победа за… мной.

      Но едва последний звук слетает с ее полных губ, как по лесу разносится яростный, злой рык. Из кустов в двух шагах даже выныривает испуганная белка, ждавшая момента, чтобы незаметно пересечь лужайку, но ни старик, ни его спутница не замечают, как она проносится молнией по стволу дерева. Оба они глядят вперед спокойно и внимательно, пытаясь отыскать глазами зверя крупней, того, кому принадлежит этот мощный рык, пронесшийся громом посреди лесной тишины, но за плотной стеной деревьев нельзя разглядеть ничего дальше десятка шагов.

      – Нам лучше идти. – Решает старик.

      И тут же, обернувшись к спутнице, он замечает вспыхнувшее в ее глазах пламя любопытства.

      – Мы должны узнать, что там! – Хватает женщина старика за руку, сразу начиная тянуть его вперед и не давая времени хотя бы возразить. – Кто знает, что могло случиться?! Быстрей!

      Старик перехватывает спутницу и подтягивает к себе. А стоит посмотреть в ее горящие ярким золотом глаза, как они завораживают, и старик ничего не успевает сказать. На лице женщины пробивается несдержанная улыбка, и скрыть ее при всем старании никак не выходит.

      – Идем! – Говорит она с тем сумасшедшим выражением, которое всюду преследует ее безразмерный интерес. – Наверняка, охотники! Хоть что-то интересное! Идем же!

      Женщина продолжает тянуть, и старик, вздохнув, позволяет себя увлечь. Новый яростный рык звучит где-то недалеко, и колдунья, держа старика за руку, легко взмывает с ним в небо, укрытое пышными кронами высоких деревьев.

      Сердитый рык быстро разгоняет по округе мелкое зверье. Спасаясь от неудержимого страха перед яростным ревом опасного соседа, почти все вокруг замирает. Звери прячутся в норах и дуплах, птицы – в кронах, но, кажется, будто даже стволы деревьев замерли, и листва перестала опадать с полуголых ветвей осеннего леса.

      Колдунья же улыбается. Небрежно усадив спутника на ветвь, с которой он чудом не сваливается, она легко и непринужденно опускается