исполнительной власти, которая не может заставить его, например, проводить неконтролируемую эмиссию, или поддерживать экономику прямым кредитованием, как было во времена Советского Союза. Минуточку…
Горлов выходит с легким раздражением, у него мало времени, а материал еще не вычитан.
– Ну что?
– Есть тут возможность освещение на поле сделать…
Раздражение сменяется восторгом.
Асеев самодовольно улыбается:
– Моей супруге, ну, то есть нашей управляющей компании, электрики должны, переплатили им в свое время. Оформим взаимозачетом, денег от них все равно не дождешься.
– Как отчитываться?
– Не твоя забота. Это с прибыли, тут денег жи-ильцов нет, так что разберемся. Ты с Егоровной не…?
– Не.
– И что так?
– Ей некогда. Звонил дважды, не удалось даже словом обмолвиться.
– По-оговори, я вот стараюсь же для команды…
– Андрей, понял, сделаю. А сейчас время поджимает, извини…
– «Время – деньги». Франклин Бенджамин. Не во-опрос. Поговоришь с Егоровной?
Горлову врать стыдно, ведь Сташинской он, на самом деле, даже не позвонил. Думал, может как-то само рассосется… Не тут-то было. Избежать разговора не удастся. Как же не вовремя! Сейчас любой контакт с директором – качающийся понтонный мост. Однако, свет на поле – великая вещь, можно тренироваться поздно вечером… И это аргумент в пользу Андрея.
Сташинская на просьбу о трудоустройстве Асеева поджала губы:
– Мы люди взрослые, каждый решение принимает сам. Оно принято в свое время Андреем Афанасьевичем, и вопрос закрыт. В одну реку два раза не входят.
– Ну, может быть, считает, что его потенциал не полностью раскрыт, и он способен дать детям больше. Один шанс…
– Нет вакансии.
– Вообще никак?
– Никак. Возможно, в следующем году. Вы же знаете, нам урезают, с деньгами становится труднее год от года. Хотя… должна еще сказать, вы с ним вообще зря связываетесь. Не для передачи, конечно. Вы получите с ним массу проблем.
– Любой может создать проблемы…
– Наверно. Только надо находить компромиссы, без них в нашей педагогической системе, вы же знаете, никуда. Да и не только в нашей. Если ставишь себя выше других, всех пытаешься поучать, высмеивать, упрекать, рано или поздно окажешься в изоляции. Человек этот может запросто и подставить. Обидчив, неуживчив. Я со своей стороны готова входить в положение, могу выслушать, помочь по возможности. Только если в отношениях есть доверие.
Она смотрела на Горлова не мигая, и былое радушие куда-то стремительно улетучивалось. Сергею стало не по себе.
– Как насчет электричества?
– А вот за это спасибо ему и вам, – Елизавета Егоровна вновь явила улыбку. – Поддерживаю, конечно. На днях определим, на какие столбы установить прожектора,