чудаком. Одним из его судачеств было учение о том, что зубы человека – самое комфортное место для размножения всевозможных бактерий, и потому они должны быть удалены полностью, если человек решает вести здоровый образ жизни. Наверное, сам он пришёл к такому выводу, когда зубов оставалось немного, и расставатьсяс ними было не так жалко. Хуже было то, что некоторые из его фанатичных поклонниц, молодые женщины, решили последовать советам Мастера.
Другое чудачество было подстать первому. Бутейко уверовал, что открытый им метод способен излечивать не только астму, и с каждым годом он расширял спектр лечебных процедур для пациентов самого широкого профиля. Теперь эффект воздействия на психику пациентов основывался на авторитете великого учёного. Легко догадаться, что спектр лечений должен, рано или поздно включить и раковые заболевания. В своей книге «Дыхание по Бутейко от всех болезней» он пишет: «Метод Бутейко был 60 лет запрещен в нашей стране, потому что его не признавала официальная наука. И только сегодня дыхательная гимнастика названа учеными РАМН «революционным открытием в области медицины».
Затем он взялся лечить отца Вениного знакомого, у которого диагностировали рак третьей стадии. Долго тренировали ослабленного болезнью мужчину, затем он умер, как и прогнозировали врачи, а Константин Павлович по этому поводу сказал родственникам умершего:
– Слабый духом, он отказался прозодить полный курс тренировок поверхностного дыхания, что же вы хотите?
Тот факт, что больному был отпущен срок, который оказался короче длительности стандартного курса тренировок, как-то не принимался в рассмотрение. Гуру всегда прав. Так же, как и в случае с Кузнецовым, полагал Веня, проблема заключалась в том, что каждый из них сделал полезное, и даже очень полезное открытие для человечества, но на каком-то этапе славы вышел далеко за пределы своей компетенции, уверовав в свою сверхзначимость.
Однажды Веня зашёл в ИЯФ проведать друзей. Сидели, пили крепко завареный чай, обменивались новостями. Неожиданно открывается дверь, и в проёме появляется нелепая фигура в синем халате лаборанта. Худой, волосы торчат в стороны, глаза горят злобным огнём. Взгляд остановился на Вене:
– Ты где взял эту рубашку?
– Я… к-купил, а что? – Веня взглянул на себя: рубашка, как рубашка.
– Ты знаешь, что красный цвет – это цвет сионистских боевиков?
– Неужели? – изумился Веня. – Не знал.
– Знать надо, – пальцен ткнул в его сторону странный человек и исчез так же быстро, как и появился.
– Кто это? – осторожно осведомился Веня, когда дверь закрылась.
– Это Шмакин, – дружно заулыбались сотрудники.
Веня понял: Шмакин – это местная знаменитость. Активист общества «Память» и общества трезвости одновременно. Такая интересная комбинация.
Лет через тридцать Веня снова встретился со Шмакиным в одном из литературных клубов. Героя девяностых