в ходе долгих допросов вы все же уяснили, что некоторые отступления от правил были просто необходимы, – сказала она. – Иначе у нас не было бы ни малейшего шанса.
– Вот вы говорите «у нас», – кивнул Эскильссон. – Это меня больше всего и волнует. Обстоятельства вашего сотрудничества с бывшим коллегой Сэмом Бергером – по-прежнему тайна, покрытая мраком.
– Это связано с тем, что СЭПО является отдельной организацией, – объяснила Ди. – У них свое внутреннее расследование. В определенной ситуации я была вынуждена обратиться за помощью в СЭПО, а Бергер был нужен мне для строго определенных и уже подробно описанных мной целей. А именно для того, чтобы найти Молли Блум.
– Убийцу похоронили в воскресенье, – прервал ее Эскильссон. – Говорят, в церкви было пусто.
Ди кивнула.
– Очень надеюсь, что так оно и было.
Эскильссон тяжело покачал головой и произнес:
– Давно уже по имиджу полиции не наносилось таких ударов, как тот, когда выяснилось, что Бергер хладнокровно убил преступника. Вы должны понимать, какая ноша лежит теперь на плечах Отдела по особым расследованиям. То есть на моих плечах.
– Это вы так просите прощения за то, что двое суток меня просто поджаривали на медленном огне ваши самые суровые сотрудники?
– Не прошу прощения, а объясняю, – уточнил Эскильссон. – К счастью, пресс-службе удалось развернуть это дело в нужное русло. Они сделали акцент на то, что Бергер – именно бывший полицейский. Теперь в СМИ его представляют как негодяя, уволенного со службы за полное несоответствие должности. А потому вся вина с нас снимается.
– А не лучше ли было бы сосредоточиться на выяснении того, где Бергер находится в данный момент, вместо того чтобы обсасывать детали нашей погони за серийным убийцей?
– Да, но вы должны иметь общее представление о ситуации.
– Общее представление?! – воскликнула Ди. – Черт возьми, разве поимка Бергера не имеет прямого отношения ко всей ситуации в целом? Если вы действительно считаете, что способный на хладнокровное убийство бывший полицейский ходит на свободе.
– Безусловно, это входит в список наших приоритетов, – произнес Эскильссон, складывая стопку бумаг (по всей вероятности, выписку из немилосердно долгих допросов, которым только что подвергли Ди).
Она сидела задумавшись. Рассматривала длинный ряд одинаковых на вид начальников Отдела внутренних расследований полиции, или, как он теперь назывался, Отдела по особым расследованиям. К горлу подступила тошнота.
– Ну и каков будет приговор? – спросила она наконец.
Эскильссон поморщился.
– Никаких приговоров мы, разумеется, не выносим. Но если все, что вы рассказали, правда, то должностные нарушения с вашей стороны, в общем и целом, можно рассматривать как незначительные. Вынужденные и/или незначительные. Комиссар Русенквист может вернуться к своей работе.
Ди перевела взгляд с ряда портретов в костюмах на Эскильссона, и перед ее глазами тут нарисовалась рамка вокруг верхней части