увлекаешься походами, – сказала Кармен.
– Я и не увлекаюсь.
– Твой рюкзак с тобой не согласен. Он на ладан дышит.
– Ах да. Им часто пользовались. Только не я. – Фальк замолчал, но Кармен смотрела на него выжидающе. Он вздохнул. – Это отцовский.
– Мило. Он тебе его отдал?
– Типа того. Он умер. И я забрал.
– Черт. Прости.
– Все в порядке. Ему-то он все равно больше не нужен. Пошли.
Фальк повернулся, прежде чем она успела сказать что-то еще, и они пересекли парковку, направляясь к коттеджу. Внутри было будто в печке по сравнению с улицей, и он почувствовал, как пот щекочет кожу. За стойкой регистрации стоял тот же рейнджер. Он сверился со списком комнат, забронированных для полицейских и волонтеров, и выдал им по ключу.
– Идите обратно на улицу и по дорожке налево, – сказал он. – Ваши номера в конце ряда, соседние.
– Спасибо.
Они вернулись на улицу и, обогнув коттедж, оказались у длинного приземистого деревянного дома. Он был разделен на отдельные помещения с общим крыльцом, тянувшимся по всему фасаду. Пока они шли по крыльцу, по жестяной кровле застучал дождь. Их комнаты, как и обещано, были в самом конце.
– Перегруппируемся через двадцать минут? – предложила Кармен, прежде чем исчезнуть за дверью.
Комната Фалька оказалась маленькой, но на удивление уютной. Почти всю ее занимала кровать, в угол втиснулся шкаф, за дверью находилась крошечная ванная с туалетом. Фальк стряхнул с себя куртку и проверил мобильник. Здесь тоже не ловило.
Он поставил свой – отцовский – рюкзак к стене. Тот казался совсем потасканным на фоне чистой белой краски. Фальк не совсем понимал, почему взял его с собой. У него были и другие рюкзаки. Он нашел его в глубине гардероба, когда рылся там в поисках походных ботинок. Фальк почти забыл о его существовании. Почти. Он вытащил рюкзак, потом долго смотрел на него, сидя на полу в тишине квартиры.
Он не сказал Кармен всей правды. Семь лет назад, когда умер отец, он не забрал рюкзак – его отдала медсестра в онкологической лечебнице. Рюкзак был легкий, но не пустой: в нем находились личные вещи Эрика Фалька, которые были с ним к моменту смерти.
Фальку потребовалось много времени на то, чтобы разобрать рюкзак, и еще больше, чтобы отдать его содержимое на благотворительность или избавиться как-нибудь иначе. В конце концов он остался с пустым рюкзаком и тремя предметами. Две фотографии и большой потрепанный конверт. Мятый, прохудившийся на краях конверт, который никогда не запечатывали.
Фальк открыл верхний карман рюкзака и вытащил его. Конверт казался еще более истрепанным, чем он помнил. Фальк разложил его содержимое по кровати. Перед ним предстали контуры, градиенты, цветовые обозначения и символы. Леса, горы, долины и пляжи. Лучшие уголки природы, все там, на бумаге.
Фальк провел пальцами по картам, и от знакомого ощущения у него едва не закружилась голова. Их было больше двух десятков. Некоторые старые, некоторыми пользовались чаще, чем другими, отчего бумага истончилась и казалась хорошо изученной. Отец, конечно же, их исправил.