изумленно переспрашивал молодой. – А я и не знал, что их можно вокруг обойти, думал, что у них нет никакого края.
– Всему на земле есть свой край, – наставительно говорил старый воин. – Даже самые дальние земли можно обойти вокруг.
Помолчав, парень опять заговорил:
– А на востоке, говорят, есть страна Хара-Хонин и живут там многоголовые чудовища. До них тоже можно добраться?
– Если они живут на земле, а не на небе, значит, можно добраться. Только не во всякое место нужно ездить.
– А почему?
– Потому что есть нечистые земли.
– А какие это, нечистые земли?
– Давным-давно, когда я еще молодой был, слышал от стариков, что попадешь в какую-нибудь страну и заболеешь неизвестной болезнью…
Тот продолжал говорить что-то еще, но сотня по чьей-то команде взяла левее, тронула рысью, и Тэмуджин не дослушал поучений старого десятника.
С полудня, когда к берегу подогнали первые меркитские табуны, началась переправа. По реке, по длинной ровной косе с низкими берегами разнесся оглушительный гул. Мык коров и быков, конское ржание сквозь непрестанный плеск воды, чавканье копыт в прибрежной грязи, многотысячный топот переполняли окрестности. К берегу подходили все новые стада, а левее их устало брели толпы пленных. Сквозь гул слышались веселые окрики молодых воинов, радующихся концу трудного похода, тому, что скоро они окажутся в родных куренях.
Пленные – в большинстве женщины, подростки и малые дети – обессиленные дальней дорогой, с черными от зноя и пыли лицами, с потрескавшимися губами, еле шли, однако, увидев воду, из последних сил убыстряли шаги, с загоревшимися глазами глядя вперед, спешили утолить многодневную жажду. Их переправляли выше того места, где проходил скот.
Первыми, опережая остальных, подошли к воде меркитские подростки. Они на ходу скидывали с себя одежду, забредали в воду и ныряли с головой, надолго исчезая в темной прохладной глубине. Вынырнув, шумно отфыркивались, глубоко дыша, и невольно на лицах их проступали светлые, по-детски счастливые улыбки. Некоторые из женщин, у которых, видимо, были нечистые дни, не смея подходить к реке, поодаль садились на землю и ждали, когда им принесут напиться.
Огромная толпа пленных, на половину перестрела облепив берег, на четвереньках прильнув к воде, жадно пила, как стадо животных. Женщины умывали грязные, потные лица малым детям. Караульные воины, с брезгливой жалостью глядя на них, терпеливо ждали на берегу.
Вслед за добычей с далеких западных холмов тонкими нитями тянулись тысячные походные колонны. Издали казались они огромными змеиными стаями, сползающими по склонам в низину.
Тэмуджин, в окружении братьев и нукеров подъехав к берегу выше по течению, с обрывистого бугра долго смотрел на переправу. Он видел, как молодые воины первой сотни, с криками приблизившись к реке, на рысях заезжали в воду, брызгались, пили, склоняясь с седел, черпая ладонями. Юноша на соловом коне, забредя по самую шею коню, сидя