кровь.
«Иди ко мне».
Получив столь четкое указание, Торн поспешил на зов. За последние сто лет он много слышал о подобных местах. В своих разговорах те, кто пьет кровь, часто упоминали о вампирских барах и клубах. Они составляли своего рода вампирскую сеть.
Возникшая ассоциация заставила Торна улыбнуться.
Перед его мысленным взором снова появилась волнующая галлюцинация – огромная сеть со множеством крохотных, пульсирующих огоньков. Все пьющие кровь соединены со Священной Сущностью зловещей царицы. И вампирская сеть – бледное подобие той паутины.
Может быть, современные кровопийцы полностью отказались от Мысленного дара и теперь связываются друг с другом с помощью компьютеров? Торн запретил себе чрезмерно удивляться чему бы то ни было.
Однако смутные воспоминания о недавнем несчастье заставили его содрогнуться, и он почувствовал, как по коже побежали мурашки.
Оставалось только надеяться, что новый друг окажется существом воистину древним, а не юным незрелым неумехой и подтвердит истинность видений, посетивших Торна во сне.
Он молился, чтобы призвавший его соплеменник обладал словесным даром, ибо больше всего на свете жаждал услышать человеческую речь. Самому Торну редко удавалось подобрать нужные слова. А сейчас ему как никогда прежде хотелось стать слушателем.
Падал легкий снег, когда он, добравшись почти до конца круто уходившей вниз улочки, увидел название бара: «Оборотень».
Смешно.
Значит, теперь кровопийцы вот так беспечно, безрассудно развлекаются, подумал он. В его времена все было иначе. Разве нашелся бы среди его народа хоть один человек, кто не поверил бы, что можно превратиться в волка? Люди были готовы на все, лишь бы отвратить от себя такую напасть.
И вот вам пожалуйста: игра, забава, размалеванная вывеска, болтающаяся на холодном ветру, ярко горящие огни в зарешеченных окнах.
Он потянул на себя ручку тяжелой двери и оказался в битком набитом жарком помещении, пропитанном запахами вина, пива и человеческой крови.
Потрясающе! По правде говоря, ему еще никогда не приходилось испытывать подобные ощущения. Жар разливался повсюду – ровный, восхитительный. Торну вдруг пришло в голову, что ни один смертный даже не представляет, как это на самом деле приятно.
Ибо в древние времена люди страдали от холода, а лютые зимы становились всеобщим проклятием.
Но предаваться размышлениям некогда.
«Ты не должен ничему удивляться», – напомнил себе Торн.
Однако не мог сдвинуться с места, парализованный присутствием неустанно болтающих смертных, запахом их крови. На мгновение все, кроме жажды, отошло на второй план. Окруженный шумной толпой равнодушных, ни о чем не подозревающих людей, он боялся, что вот-вот потеряет контроль над собой, схватит одного, потом другого – и тогда посетители бара, обнаружив присутствие монстра, набросятся на него и уничтожат.
Торн нашел свободное место в уголке