пожаловать и счастливого Рождества! – помахала мне из-за стойки милая блондинка.
Я чуть не подпрыгнула от неожиданности. Я даже не заметила ее среди какофонии разноцветных тканей и картинок. Не говоря уже о том, что она была крошечной, словно фея.
– Спасибо! И вас с Рождеством! – Я показала на Ватсона. – Надеюсь, вы не против, что я с собакой.
В Эстес-Парке в основном все очень дружелюбны с собаками, но мы с Ватсоном уже наталкивались на некоторых продавцов, которые не разрешали впускать собак в свои магазины. Но их тоже можно понять: Ватсон оставлял комки своей шерсти везде, куда бы он ни шел. Об этом свидетельствовал каждый предмет моей одежды.
– Конечно, нет! – Звонкий голос женщины был похож на веселый голосок феи. – Он такой милашка. Кстати, мы продаем одежду для собак. – Осматривая Ватсона, она прищурилась. – Он… бассет-хаунд, верно? Кажется, у нас ничего нет для такой породы. Но так как я сама занимаюсь производством одежды, я могла бы что-нибудь для вас придумать. Может, этой зимой бассет-хаунд хочет себе оленьи ушки?
Я помотала головой и как-то смогла улыбнуться вместо того, чтобы скривиться.
– Спасибо, не надо. Если я попытаюсь во что-нибудь его одеть, Ватсон убьет меня, пока я буду спать. Иногда он разрешает мне повязать ему шарф, но потом несколько дней показывает свой характер. И да, он корги, – бассет-хаунд и корги оба длинные и маленькие, но на самом деле совсем не похожи. У бассет-хаунда уши практически достают до пола, а корги, по сути дела, похож на лису с точеной мордой.
– Хорошо, но если передумаете, заходите. Я с радостью сделаю что-нибудь для вашего торги. Никогда не делала шарфы, но думаю, что мне это понравится.
Торги? Надо запомнить. Это могло бы стать новой кличкой для Ватсона, когда он будет капризничать.
Когда мы подошли к стойке, мне показалось, что женщина стала еще меньше. Конечно, я уже встречалась с маленькими женщинами, и в их росте не было для меня ничего необычного. Я была почти сто восемьдесят сантиметров, и меня вполне устраивал мой рост. Но каждый раз, когда я встречала женщину маминой комплекции, мне становилось немного неловко. Я думала, что в тридцать восемь это чувство исчезнет. Может, к сорока годам…
– На самом деле я зашла не за покупками. – Я протянула конверт. – Его по ошибке принесли в мой магазин. Он адресован Саре М. Биман, на конверте написан адрес вашего магазина.
Блондинка взяла конверт, сощурилась, а затем посмотрела в конец магазина и снова улыбнулась.
– Спасибо. Я передам ей. – Она склонила голову. – Погодите. Вы сказали, что его доставили в ваш магазин? Мне кажется, мы не встречались раньше… – Она снова перевела взгляд с меня на Ватсона, и по ее реакции я поняла, что она догадалась. – А! «Милый торги», новый книжный магазин. Я видела вашу вывеску. Она прелестна.
Хоть она могла не знать породу моей собаки, но в этот самый момент я полюбила ее. Я очень гордилась своей деревянной вывеской с сидящим на стопке книг корги.