удивительное открытие.
Как и большинство людей – по крайней мере то большинство, что еще не успело разменять седьмой десяток, – Веренс не слишком терзался мыслями на тему «что случается с тобой, когда ты умираешь». Как и большинство людей с начала времен, он полагал, что в итоге оно все само как-то уладится.
И, как большинство людей с начала времен, ныне был мертв.
На самом деле он с кинжалом в спине лежал у подножия одной из собственных лестниц в Ланкрском замке.
Веренс сел и с удивлением обнаружил: если то, что он воспринимал как себя, приняло вертикальное положение, то вот то, что весьма походило на его тело, осталось валяться на полу.
А тело-то очень даже неплохое, решил монарх, впервые увидев его со стороны. Следовало признать, он всегда был к нему привязан, хотя теперь ситуация, похоже, изменилась.
Большое, мускулистое. Веренс хорошо о нем заботился. Позволил ему отрастить усы и длинные летящие локоны. Старательно выполнял полезные упражнения на свежем воздухе и ел много красного мяса. А теперь, когда тело пришлось бы очень кстати, оно его бросило. Или выбросило.
Вдобавок ко всему рядом маячила какая-то высокая тощая фигура. По большей части ее скрывал черный балахон с капюшоном, но торчащая из складок рука, что сжимала большую косу, была костлявой.
Когда ты мертв, кое-кого можно опознать на уровне инстинктов.
– ПРИВЕТ.
Веренс выпрямился во весь рост – вернее, выпрямился бы, кабы та часть короля, к которой относилось слово «рост», не лежала бревном на полу, устремив взгляд туда, чему подходило лишь слово «небытие».
– Я король, между прочим.
– БЫЛ, ВАШЕ ВЕЛИЧЕСТВО.
– Что? – рявкнул Веренс.
– Я ГОВОРЮ – БЫЛ. ЭТО НАЗЫВАЕТСЯ «ПРОШЕДШЕЕ ВРЕМЯ». СКОРО ПРИВЫКНЕШЬ.
Незнакомец побарабанил костлявыми пальцами по ручке косы. Его явно что-то расстраивало.
Если на то пошло, я тоже недоволен, подумал Веренс. Многочисленные прямые намеки на его нынешнее состояние пробились даже сквозь безрассудную храбрость, коей так славился монарх при жизни. До него дошло, что в каком бы королевстве он сейчас ни находился, его уже явно нельзя было назвать правителем.
– Ты Смерть, приятель? – отважился спросить Веренс.
– У МЕНЯ МНОГО ИМЕН.
– И какое ты предпочитаешь на данный момент? – с большим почтением поинтересовался Веренс. Вокруг сновали люди; вообще-то некоторые сновали сквозь беседующих, точно призраки.
– А, так это был Флем, – рассеянно заметил король, глядя на человека, что с прямо-таки неприличной радостью наблюдал за происходящим с вершины лестницы. – Отец предупреждал никогда не поворачиваться к нему спиной. Почему я не злюсь?
– ГЛАНДЫ, – коротко ответил Смерть. – АДРЕНАЛИН И ВСЕ ТАКОЕ. И ЭМОЦИИ. У ТЕБЯ ИХ БОЛЬШЕ НЕТ. ОСТАЛИСЬ ЛИШЬ МЫСЛИ.
Похоже, рослый гость пришел к какому-то решению.
– СЛУЧАЙ ОЧЕНЬ НЕСТАНДАРТНЫЙ, – произнес он словно бы про себя. – ОДНАКО КТО Я ТАКОЙ, ЧТОБЫ СПОРИТЬ?
– Действительно,