влажные глаза.
– Ай, – Жеро махнул рукой, – девчонки, кто их еще рассматривает в партии.
Профессор подстрелил анеха, когда он терзал тушку лошади. Я не сходила с вертолёта, пока Жеро с Себастьяном пристегивали мешок с телом зверя к геликоптеру. Отталкивающая морда анеха еще в теплой крови. Страшное животное, к тому же эта трупная вонь.
Я спросила Жеро, оставят ли они мустанга в песках. Жеро съязвил, мол что даже организуют скакуну панихиду. Запачканная своей же жидкой тканью кипенная грива, мыльные тускло-сизые глаза – красивая лошадь. Была. К горлу подступила тошнота. Я залпом выдула пол-литра минералки.
Мужчины долго возились: сначала со зверем, затем протирали запачканную кровью одежду порошковыми салфетками.
Мне стало совсем плохо. Обеденный сандвич решил все-таки собраться и вылезти из кишок.
Жеро крикнул, чтобы я глотнула граппу. Мне и так плохо, какая ещё граппа, совсем спятил.
* Мне помогает. Могу предложить ром, порыщи в загашнике. Он в пакете, а нет, в чёрном пыльнике.
* Благодарю, я пас.
Наконец-то они загрузили анеха.
– Франка, ты вся зелёная.
– Интересно почему?
– Говорю же, глотни крепкого, лучше станет.
– На голодный желудок? Чтобы меня совсем скрутило?
Пилот проверил пристегнулись ли мы:
– Взлетаем!
– Франка, я не призываю тебя пить бутылку, ее я опустошу вечером сам. Себастьян, составишь компанию?
– Посмотрим.
Жеро закатил глаза.
– Профессор, за ужином я ваш партнёр, но не сейчас.
– О как! Звучит шикарно.
Стемнело.
Взлетно-посадочная полоса освещена белыми стробами. У меня ныл живот, а горло раздирала сухость. Нас встретил местный. Мужчина со смуглой кожей, похожей на иссохнувшую корицу. Он протянул мне руку, горячая и влажная. Он оклонился. Не запомнила его имя. Я невероятно устала болтаться в жару по воздушной жестянке. Да еще в которой, слышен запах от анеха. Жеро щипнул меняза бедро. Я опешила от нахальства.
– Франка, нас не жди, заходи внутрь, располагайся. Мы завязнем минимум на полчаса с отчетами.
Пустыня. Все что вижу – небольшой аэропорт, с одноэтажной постройкой и внедорожник.
Я села на крыльцо. От анеха аж до сюда тянуло. На бесполезном затянувшемся небе – звезды, а на бесплодной гнильно-чесночной земле – аэродромные световые указатели. В Охре совсем другие звёзды. Я пригляделась, каждая имела по несколько острых углов. Знобит, я зашла в расшатанную постройку. Справа от порога нащупала выключатель. Пыльная куркума рассеялась по жилищу, прилипая к каждому углу – желтая лампочка, без плафона. На стенах прибиты задрипанные, когда-то пестрые ткани. Стол с радио приборами у окна, двухэтажная койка и матрас на полу, весь в сомнительных пятнах. Высокий открытый шкаф, напичканный проводами, мониторами и папками документаций.
Я подошла к койке, постель застелена и вроде как даже чисто. Сняла шорты и залезла наверх. На второй полке постель тверже. Я уже уснула, когда за дверью высунулся Жеро.
– Франка, ну