что ты хочешь убить? Может чем помогу. Мы же друзья. А друзья должны выручать друг друга.
Нена сидела напротив, облокотившись на крышку стола, внимательно слушала. Хомяк хлюпая носом, размазывая кулаком сопли, рассказывал…
Есть у нас такой – Горан. То есть был. Был или есть – не важно. В общем сгинул. Оба сгинули. И он и она. Никто не знает, где они. А я знаю. Догадываюсь. Наверно и родня его знает. Но искать не станут. Он давно для них, как пропавший. Опозорил, дескать род свой. Не знаю как у вас, а у нас бытует обычай: сызмальства обручаются детки знатных, да богатых. Брачный договор то бишь. Не успел толком к свету белому привыкнуть, а уже жених. Ну, не без пользы конечно – буковка к буковке, а денежка к денежке.
В детстве мы даже дружили. Я тоже не из последних вроде как. Дружили. Да. Пока ни объявилась Миринка с бабкой своей. Откуда они пришли я не знаю. По слухам, родители ее умерли или убил кто. Разное люди говорили. Приютились они в заброшенной, полуразвалившейся избенке, в подоле, крайняя к лесу. Бабка-то ее знахарством промышляла. Ну, с кого сглаз, с кого порчу сняла, какого немощного на ноги поставила. Денег не брала. Так, кто что даст, в основном харчи, да одежку какую. Народ-то наш отзывчивый, благодарный – собрались мужички, да подправили домишко, изгородку подладили.
Лет нам по 15 уже стукнуло. Самая пора в жизни определяться. Записали нас в отроки – в княжью дружину знамо дело. Тут то всё и началось. Пошел меж нами разлад. А вышло так, что мы оба влюбились в нее… Как я думал, сосватаю Мирину и на службу. А года через два, когда стану истым дружинником, тогда и свадебку сыграем. Да не тут-то было. Влюбилась и она в него. Чего греха таить, я ее понимал – как ни влюбиться в такого красавца. Не меня же ей любить – свинью жирную. Встречались они тайно. Ему-то нельзя, обрученный. Завидовал, злился я, но терпел, друзья мол. Надеялся, что поиграются малёк, а жизнь по своему уладит…
Да… В отроки-то я не пошел… Бросит он ее, думаю, и уедет, а я вот он со сватами. Куй, как говорится железо, пока горячо. А насчет хлеба насущного, так дядька мой, тогда выборным был. Ужо пристроит племяша-то. Была и другая причина дома остаться. Я же не думал, что он променяет положение на нищую девку. А что? Дорога-то у него известная была. Мать с отцом кому надо денег дадут и сыночка не в простые дружинники, а в десятники сразу. А там и в воеводы, если доживет… Противно становилось на душе от мысли, что ему подчиняться буду.
Ну да, ну да… Обо всём подумал, всё рассчитал, кроме одного. Ждал своего часа, так сказать. Потом смотрю, а дело-то дымком пахнет, скоро огнем полыхнет! И донес его родственникам. В общем выселили их, Мирину и бабку. Обвинили в колдовсте и выселили. И они исчезли… Не знал я, что так получится. Выходит сам себе хуже сделал. А Горан-то заартачился. Отказался жениться на другой. Сказал, мол не стану и всё, мол отменяйте договор. Ухожу Мирину искать. Бросил службу и тоже пропал. Помолвку разорвали. От позора откупились. А от строптивца отказались, дескать знать его не хотим и пропади он пропадом. Надо было, тогда его убить…
А