большой магии. И – что он так долго высасывал из вас? Вот вопрос. Идите спать, Мортимер.
Агата посмотрела в сторону темного прямоугольника двери.
– Я не… я здесь полежу.
Келдыш открыл глаза, посмотрел на нее. Тряхнул головой.
– Ну, а я здесь посижу. Почитаю.
Он сумасшедший, подумала Агата, глядя, как Келдыш вновь склоняется над книгой у стола. Как назвала его бабушка? «Помешанный ловец теней»? Он никогда не отстанет от них. Он все чего-то ждет – непонятно чего, от нее, Агаты. Он испортил ей весь год и собирается портить всю жизнь. Он рассказал ей сегодня такие вещи, о которых она не знала, и, наверное, не хотела бы знать. Он водил ее к этому ужасному Слухачу, и тот чуть не убил ее.
Она его ненавидит.
Она рада, что он остался здесь, с ней, сегодня ночью, в которой вновь начали бродить серые тени…
Келдыш спал, не погасив торшера. На его ногах уютным клубком свернулась Киска. Агата, щурясь, рассматривала учителя. Он сидел, склонив голову на грудь, действительно спал, не притворялся. Но все равно казалось, что в любой момент он откроет глаза и скажет: «Ну, и что вы меня рассматриваете, Мортимер?»
…Он принес ей кошку, чтобы начать разговор об ее «петушином слове». Чтобы намекнуть, что Агата, с ее способностями, может помочь бабушке побыстрее выздороветь – для этого надо только сходить к Слухачу. Он ведь говорил тогда бабушке, что Агату может любой уговорить сделать все, что ему заблагорассудится. Он и был этим «любым», и Агата прыгнула по его команде, как дрессированная собачка. Он давно хотел отвести ее к Слухачу. Он знал, что бабушка ни за что не позволит… Что, не будь Лидия Мортимер в больнице…
А почему она попала в больницу? Агата приподнялась на локте. Бабушка была здорова. Всегда здорова. У нее не было перепадов давления, сердечных приступов, головной боли – вообще всего того, что, по мнению Агаты, обязательно бывает у людей в старости. Разве может такой здоровый человек так тяжело и внезапно заболеть?
Может.
Если ему кто-нибудь помог.
Агата свернулась клубком, обхватывая колени руками. Она узнает. Она все узнает. И если он что-то сделал бабушке…
Она тоже ему сделает.
Не знает – что, но сделает.
Было позднее утро. Почти день. И – никакого следа Келдыша. Кресла стоят, где положено. Книга наверняка в шкафу. Чашка на кухне. Агата отдернула шторы, заранее щурясь. Но день был серым, и свет не так ударил по глазам. Она доплелась до спальни, по пути окликая Киску. Переоделась в длинную майку и пошла в ванную.
И сказала оторопело:
– Ой!
Киска сидела на ванной и наблюдала, как умывается Келдыш. Глядя в зеркало, он провел ладонью по мокрым щекам.
– Доброе утро, Мортимер. Полагаю, бритвы у вас нет?
– А?
– Отвратительно. Щетина лезет, – объяснил он со вздохом. – Хорошо женщинам, нет у вас таких забот…
– Зато вам брить ноги не надо, – ляпнула Агата от неожиданности. Келдыш хмыкнул.
– Да. Об этом я не подумал. И часто приходится?
Агата