лоб, Лидия оглядела внучку. – Надо признать, она хорошо поработала. А какие у тебя умопомрачительные духи! Не забыть поблагодарить Эсмеральду. Я все считала тебя малышкой, а ты совсем взрослая девочка. Придется купить тебе набор косметики. И обязательно расспроси Сирин, как она умудрилась справиться с твоими волосами.
Агата рассматривала себя в зеркало – то так, то эдак. Когда Сирин колдовала с ее лицом, казалось, она не оставит ни единого живого места. Агата подумывала даже все смыть, едва за Сирин закроется дверь. Но сейчас ей совсем не хотелось умываться. Тональный крем скрыл все неровности кожи. На бледных щеках – золотистый румянец. Глаза обведены зелеными и золотисто-коричневыми тенями и видны даже за очками, рот, казалось, стал еще больше, но это его совсем не портило – яркие губы то и дело растягивались в подрагивающей улыбке. На волосы Сирин извела целый флакон лака, и они стали неприятно жесткими и неживыми, зато спускались с плеч блестящей красивой волной.
Агата смирилась и с платьем. Цвет ей шел, а фасон… Не заставлять же бабушку отпарывать лишние, на ее взгляд, кружева. Тем более сейчас, когда бабушка застыла в совершеннейшем восторге.
– Принцесса! – воскликнула она. – Настоящая принцесса!
Агата криво улыбнулась – плохое начало! Она явно выглядит по-дурацки. Бабушка вдруг встревожено завертела головой.
– Мы забыли! Где они? – Наклонилась, заглядывая под стол, застеленный достающей до пола бархатной скатертью. – Да где же они?!
– Кто? Что ты ищешь?
– Твои хрустальные башмачки!
Агата рассмеялась, бабушка тоже. За окном засигналили, и Агата вздернула палец:
– О! Прибыла моя тыква! Я побежала, а то еще придется мне гнаться за принцем!
Прислонившийся к стене у двери подъезда Алекс, насвистывая, протянул Агате маленький букетик:
– Привет, Мортимер!
– Добрый вечер, – пробормотала Агата. Под его взглядом пригладила ткань на боках. Поправила кружева на глубоком вырезе. Тонкую лямку платья. Рука взметнулась к волосам, но тут уж Вуд перехватил ее запястье.
– Не трогай! Неплохо, совсем неплохо. Я не ожидал, что у Сирин что-нибудь получится.
Этот недоделанный комплимент привел Агату в чувство.
– Это ты ее подослал?
– Сама проявила инициативу. Не хотела, чтобы ненаглядный братец опозорился и ее опозорил. Садись, поехали.
Агата уселась на переднее сиденье машины, расправила длинный подол и перехватила взгляд Вуда. Сказала, почти оправдываясь, вновь касаясь кружев:
– Бабушка любит романтичный стиль…
Вуд завел машину и сказал:
– Вообще-то я удивился, что у тебя, оказывается, есть грудь!
И рванул с места, безмятежно бросив:
– Расслабься, детка!
Ничего себе – расслабься! Чем ближе они подъезжали к танцевальному залу, тем больше Агата вжималась в сиденье, представляя дальнейшее. Бал. С танцами. С Вудом. И все наверняка будут смотреть на них, потому что Вуд – звезда. Она точно начнет спотыкаться о собственные ноги! Зачем это ей было надо? Сказалась бы больной и сидела