Он не замечал проносившийся мимо город с его неидеальными людьми. Как же он ненавидел их. Всех и каждого в отдельности. Имел ли основание? Знал, что нет. Но и повода для симпатии не возникало. Они каждый день убивали то, чем он дорожил. Они все были сопричастны к смерти его любви.
Прикрыв глаза, он погрузился в личную нирвану. Музыка, включенная бдительным водителем, позволяла войти в нужное состояние. Определенно, ему нравился человек, сидевший за рулем его Maybach. Водитель умел понимать без слов. Малейшего жеста было достаточно, чтобы водитель совершил требуемое действие. По умолчанию.
Глава 6
Вид кровоподтека, моментально растекшегося под кожей, не отправил её в обморок. В отличие от сильной боли. На этот раз она была нестерпимой. В глазах Иды потемнело. Тошнота стала такой требовательной, что она испугалась поддаться ей и выставить себя в окончательно неприглядном виде.
– Что случилось? – голос художественного руководителя выражал негодование.
Ида застонала при попытке разогнуть ногу в колене.
– Так что с тобой?
– Болит колено. Не могу наступить на ногу, – отчиталась участница балетной труппы.
– Тебе известно, что я не терплю жалоб? – раздраженность руководителя труппы сквозила не только в её тоне, а и в напряженных мышцах шеи. Когда внешность довольно зрелой женщины приобретала такие черты, танцовщицы знали, что спорить бессмысленно.
– Но…
– Молчать. Выйди из зала.
Это был конец. Поврежденных безжалостно вышвыривали. Как отработанный материал. А она так и не успела сыграть хоть одну мало-мальски значимую роль. Так и осталась рядовой балериной.
Иде ничего не оставалось, как подняться и, припадая на согнутую ногу, прихрамывая направиться к дверям. Тем, которые отделят её от дальнейшей карьеры. Больше никогда ей не выйти на сцену. И уж тем более, не блистать.
Не зная характера полученной травмы, она не сомневалась, что мечта разлетелась с визгом и гулом на мелкие куски. Как и её жизнь.
Глава 7
Пыль перестала рассеиваться вокруг него. Каждый день он намерено погружался в густое облако пыли. Демонтаж стен, ненужных окон и дверей затащил его в мир грязи.
– Живее, чтобы до вечера не застряли тут, – скомандовал прораб.
Не отвечая на его приказ, рабочие послушно застучали с удвоенной силой по упрямой стене. Им и самим не виделась привлекательной перспектива до позднего вечера торчать в запыленном помещении, купленном кем-то, кто сам бы не взялся выполнять грязную работу. Мысли о заказчике озлобляли. Злость становилась удобной помощницей.
– Парни, я на перекур. Не расслабляйтесь. Особенно ты, в углу. Активней давай. Я плачу всем на равных, так что не отлынивай.
Бурчание рабочих перекрывалось грохотом. И тот, что орудовал молотом в углу комнаты, не был прочь озвучить возмущение. Чтобы быть, как все члены бригады: недовольным, уставшим и желающим пнуть жизнь под её несправедливый зад. Но вместо этого он чаще стал заносить