мог вовремя включить камеру. Происходившие события требовали такой готовности.
– Ты напряжена, – раздался его голос.
– Я в рабочем режиме. Нельзя отвлекаться, – Кристина поймала себя на мысли, что может откровенничать исключительно с этим человеком.
– Брось. Что особенного случится? Пошли, попьем кофе.
– Ты серьезно? Все, что творится это нормально?
– Я не говорил именно этого. Бунтуют массы. И что в этом нового?
– Констатация протестов не нова, но масштабы народных волнений уж точно обновились, – Кристину удивляло появившееся у коллеги безразличие. Он действительно выглядел аномально спокойным. Так словно, знал, когда это все прекратится или же, каким образом.
– Ты можешь повлиять на ситуацию? Вот и расслабься. Пошли пить кофе, – не умевший обижаться на резкий тон оператор продолжал доброжелательно приглашать сердитую журналистку пройти с ним в ближайшее кофе. Ему было, что ей сказать.
Глава 55
Прежней легкости больше не будет. Она это поняла не сразу. А вот ощущение готовности продолжать двигаться в само собой наметившемся направлении не появлялось. И она не сомневалась, что поступает не так, как велела спрятанная внутри неё вторая она. Такая легкая, далекая от действительности и окутанная мечтами. Тех было так много. Они копились с детства. Когда-то они указывали ей путь. Теперь они запрятались в потаенные уголки души. И куда ей следовало устремлять свои планы, она утратила ориентир.
Не так давно докучавшая боль затихла. И кажется, это было единственное радостное событие. Выполненное плие подняло настроение. Возможно, она просто паниковала. За ней такого не замечалось. Но все бывает впервые. Как и новая работа. Как и общение с людьми, которых не удавалось понимать.
Вернувшись к постели, на которой лежало учебное пособие по этикету, Ида со скучающим лицом принялась штудировать материал, который прежде не доводилось зубрить. На каком-то интуитивном уровне она безо всяких правил этикета умела вести себя так, чтобы не оказываться в неудобном положении. Будучи помощницей великосветской персоны, ей не следовало рисковать и опираться на интуицию.
Она более не смела поступать так, словно была прежней Идой.
И это пугало. Нет. Оно отвращало. Ей нравилось быть собой. Именно в этом она видела ценность жизни, как таковую через формирование собственного образа и наслаждения от ощущения бытия. Все, что тому препятствовало, она безжалостно вычеркивала из своей жизни. Балет. Он был жесток к каждому, кто становился его частью, но ей это было близко. И только по этой причине она позволяла ему истязать свое тело. Последний раз он был крайне неаккуратен, и им пришлось расстаться. Она жалела о незавершенных отношениях. Но балету сломленные балерины не требовались.
Ида захлопнула совершенно неинтересную для неё книгу: решение она приняла.
Глава 56
Серьезность лиц растворялась во временной паузе. Молчали представители стран, получившие честь войти в Комиссию по планетарным вопросам. Повестка