логики рынка, в действительности эти люди протестуют против постепенного размывания их (политически) привилегированного экономического положения. Вспомните любимую идеологическую фантазию Айн Рэнд (из ее романа «Атлант расправил плечи»), где говорится о бастующих («креативных») капиталистах, – не находит ли эта фантазия свое извращенное воплощение в сегодняшних забастовках, которые, по большей части, являются забастовками привилегированной «зарплатной буржуазии», движимой страхом потерять свои привилегии (избыток по отношению к минимальному окладу); это не пролетарские протесты, а протесты против угрозы быть низведенными к пролетариям. То есть кто осмеливается бастовать сегодня, когда наличие постоянной работы само становится привилегией? Не низко оплачиваемые рабочие из (того, что остается от) ткацкой и пр. промышленности, а страта привилегированных работников с гарантированными рабочими местами (главным образом на государственной службе: полицейские и судебные приставы, учителя, работники общественного транспорта и др.). Это также относится и к новой волне студенческих протестов: их основная мотивация, скорее всего, – страх, что высшее образование больше не будет обеспечивать им «прибавочные зарплаты» в дальнейшей жизни.
Ясно, конечно, что великое оживление протестов в прошлом году, от арабской весны до Западной Европы, от Оккупай Уолл-стрит до Китая, от Испании до Греции, конечно же, не должно быть отброшено просто как бунт зарплатной буржуазии – в них кроется гораздо более радикальный потенциал, и потому необходимо заняться конкретным анализом каждого случая. Студенческие протесты против происходящей университетской реформы в Великобритании очевидно противоположны по своему характеру бунтам в этой же стране в августе 2011 года: потребительский карнавал разрушения, с одной стороны, и подлинная вспышка недовольства исключенных людей – с другой. Что же касается восстания в Египте, то можно сказать, что вначале был момент бунта зарплатной буржуазии (молодые образованные люди, протестующие против отсутствия жизненных перспектив), но он был частью более широкого протеста против деспотического режима. Тем не менее в какой мере протесты мобилизовали бедных рабочих и крестьян? Не является ли победа на выборах исламистов, среди прочего, указанием на узость социальной базы изначального светского протеста? Греция – это особый случай: в последние десятилетия за счет финансовой помощи ЕС и займов была создана новая «зарплатная буржуазия» (особенно в чрезвычайно раздутой государственной службе), и ныне происходящие протесты есть во многом реакция опять же на угрозу потерять эти привилегии.
Кроме того, такая пролетаризация нижней «зарплатной буржуазии» сопровождается эксцессами противоположного рода: иррационально-высокими вознаграждениями топ-менеджеров и банкиров (эти вознаграждения экономически иррациональны, поскольку, как показывают расследования в США, они стремятся быть обратно пропорциональными успешности компании). (Хотя