пределы духовного развития. Иисус же есть эманация Христа, как бодхисатва – эманация Будды, некое нирваническое божество, помогающее людям вырваться из сетей дьявола. Во множестве миров имеется неисчислимое количество Христов.
Доктор образованно улыбнулся:
– А как быть с христианским догматом о Троице, утверждающим, что сущность Бога едина, а бытие – суть личностное отношение трёх ипостасей: Отец – безначальное бытие, Сын – оформляющая энергия смысла, Святой Дух – жизненная целостность?
– Просто христианство в такой форме подразумевает состояние Будды: абсолютное, идеальное и конкретное, – нашёлся первый санитар.
– Вы на опасном пути, друзья мои, – сказал доктор, ласково поглядывая на обоих. – Кто отвергает все таинства Церкви и благодатное в них действие Святаго Духа, отрицает Господа Иисуса Христа – Богочеловека, Искупителя и Спасителя мира, пострадавшего нашего ради спасения и воскресшего из мёртвых, тот, – доктор возвысил голос, – отвергает во Святой Троице славимого Создателя и Промыслителя Вселенной, Личнаго Бога Живаго.
Из горла трупа неожиданно отошли чёрно-красные сгустки слизи. Эта посмертная субстанция окрасила бледные губы в насыщенные клоунские тона, стекла по подбородку, образуя на лице Кулешова подобие сардонической гримасы. Санитары вздрогнули.
– Это случается, – сказал доктор. – Прикройте ему лицо.
На простыне, в том месте, под которым находился окровавленный рот покойного, медленно проступил абрис чёрного иероглифа.
Доктор посмотрел на таинственный значок и вдруг с удивлением понял, что прочёл его.
– Это означает “живой Доктор”, – сказал он остатками собственной личности. Потом он перестал быть собой.
Часть I. Дед
Глава I
«Улыбок тебе, дед Мокар…»
Есть такая дальняя запущенная деревня, дворов на тридцать, – Свидловка зовётся, в Лебединском районе. Там дедушка с бабушкой живут. А Вася, или как его родители называют – Василёк, на летние каникулы к ним приезжает.
В деревне всё не как в городе. Одноэтажная она, бревенчатая, с резными петушками на крышах. В домах печи, которые топят дровами.
Люди на городских совсем не похожи. Лица открытые, приветливые. Идёшь, и каждый с тобой поздоровается. Даже говорят по-другому, напевно как-то. Одеваются просто, а всё равно выглядит красиво, будто народный хор в вышитых сорочках по деревне разбрёлся.
И, конечно, природа иная. Лес настоящий, со зверями всякими, как из сказки. Река неподалёку – рыбы в ней видимо-невидимо. Воздух особенный, целебный. Поэтому и привозят Василька, чтобы он три месяца свежее коровье молоко пил, сил набирался.
Особенно Василёк дедушку любит. Бабушку, конечно, тоже любит. Но с ней не так интересно. Дедушку Мокаром зовут. Через “о” пишется. Так правильно – Мокар. Старинное русское имя, неверно переиначенное в Макара. Когда Василёк родился, родители тоже собирались его Мокаром назвать, в честь деда, а им в городе сказали, что нет такого