часиков. Я хочу хотя бы в воскресенье никуда не спешить. (Вешает трубку) Начнем становиться красивой. (Усаживается у зеркала)
Звонок.
Да.
Мужской голос. Слушай, мы как-то плохо поговорили.
Она. Почему?
Мужчина. Не знаю. Ну ладно. Ты когда придешь на работу?
Она. К двенадцати.
Мужчина. Только не опаздывай. А то ты все время опаздываешь. (Шутливо) Почему ты так опаздываешь?
Она. Это, наверно, потому, что мне не так хочется тебя видеть.
Мужчина. Ну хорошо, хорошо… Поговорим.
Гудки в трубке.
Она. Он предпочел это не услышать. Поразительно. Я не хочу с ним видеться, потому что чувствую, что он со мной не так уж хочет видеться. Но он звонит, а я иду… Или вот сейчас, мне не хотелось с ней разговаривать. Мне отвратительно, когда она называет меня «старой калошей». Мне не хочется устраивать девичник. Но я это сделаю. Это все оттого, что я не так живу. Раньше я была свободной и дерзкой, я начинала. От меня никто не ждал свершений, радость дебютантки. Теперь от меня ждут. Страх ответственности. Я уже не думаю о работе. Я думаю только о том, что обо мне скажут в связи с этой работой. Я не свободна… Я все переменю. Я клянусь! Все переменю. Боже, до чего потолстела! Все худею, худею и опять потолстела. Так… Попрыгаем… Попрыгаем… (Начинает делать гимнастику?) Попрыгаем… попрыгаем… (Бьют часы. Она останавливается. После паузы) Чудовищно. Прошел целый час в этой глупой трескотне по телефону. В этих идиотских мыслях – прошел целый час. И вот все эти пустяки, болтовня и есть течение моей жизни. Единственной и невозвратной жизни, которой больше не будет. (Вдруг протяжно) Так не-ль-зя!..
Затемнение.
Ее работа. Кабинет. В кабинете Мужчина, с которым она говорила по телефону. Это ее начальник, у него в кабинете сидит его Друг.
Входит Она.
Мужчина. А, садитесь, Ирина Николаевна. Присаживайтесь. (Другу) Знакомься. Это – наша гордость, наш лауреат. Шведская академия. Премия Нордстона. Без поллитры не выговоришь. А это мой дружок с Крайнего Севера. Учились вместе. Зовут Димитрий. Именно Димитрий, потому что мягок и женолюбив… (Другу) Прости, прости! Итак, Димитрий и просто Ирина. Мы еще можем себе это позволить.
Она смеется.
Да, Димитрий, вот такие дела!.. Премии за исследование морского дна получаем, а морепродуктами, или, по-народному, рыбой… страну обеспечить все не можем. Наука… сложная жидкость.
Она опять смеется. Наступает молчание. Молчание становится неловким.
Друг Димитрий. Да… А я хотел тебя спросить, где же сейчас Копылов?
Мужчина. Копылов у Сергеева.
Друг Димитрий. Главным?
Мужчина. Главным.
Снова молчание. Пауза.
Друг Димитрий. А Фролкин?
Мужчина. Фролкин у Сапожникова.
Друг Димитрий. Замом?
Мужчина. Замом.
Друг Димитрий. Ну так. Я, пожалуй, пойду.
Мужчина.