время поужинали и разошлись кто куда.
Гид принял душ и переоделся. Столовая оказалась уже закрытой, из бильярдной доносились звуки неторопливой игры и приглушенные голоса. Он помедлил и поднялся в холл второго этажа. Гостиница стояла на склоне холма, и отсюда далеко просматривался бесконечный густой лес. Где-то очень далеко над неровным горизонтом, словно воспоминания о давно прошедшей грозе, беззвучно вспыхивали зарницы. Всполохи долетали до темного холла тусклыми подрагивающими пятнами света. Гид не сразу заметил неподвижную тонкую фигуру у края большого, во всю стену окна. Он молча подошел и встал рядом.
– Здравствуй, Женя.
– Здравствуй…Гид. Это что, твое новое имя?
– Это – мой позывной. По радио. А может, уже и имя.
– Ты совсем не изменился.
– Ты тоже.
– Сколько лет прошло? Шесть?
– Восемь.
– Ты никогда не был разговорчивым.
Он много раз представлял себе эту встречу, о чем-то говорил, что-то спрашивал, но те фразы не запомнились, а когда он пытался составить новые, слова тут же предательски разбегались.
– Ты… Ты помнишь, как мы познакомились? – неожиданно для самого себя спросил он.
– Я все помню. Книжный магазин в подвальчике на Фонтанке. Я листала какую-то книгу. – Женя повернулась к нему. – А ты тогда напугал меня.
– Я просто подошел и начал читать свои стихи. А ты почему-то вскрикнула.
– Просто от неожиданности. А ты сказал: «Мои стихи мало кому нравятся, но пока еще никто не кричал».
– А потом мы еще сидели в беседке у тебя во дворе.
– А я потом весь день ждала твоего звонка.
Гид удивлялся, как легко всплывали в памяти события, о которых он уже столько лет не вспоминал.
– Ты… замужем? – нарушил он затянувшееся молчание.
– Да.
– Знаешь, я не ожидал…
– Ты думал, что я буду восемь лет ждать? – перебила его Женя.
– Я не о том. Я не ожидал, что, увидев тебя… Что буду мяться, как мальчишка.
– Тебе всегда не хватало решительности.
– Разве?
– Нет, тебе ее хватало только на то, чтобы поставить синяк сопернику.
– Ты и это помнишь? – Гид посмотрел ей в глаза, но в холле было темно.
– Я ждала, что ты придешь и я буду лечить твои раны.
– Это была всего лишь ссадина.
– Для меня это были раны, – чуть слышно произнесла Женя.
– Ты была шестнадцатилетней девчонкой.
– А ты мне казался взрослым мужчиной, и мне это нравилось. А когда мы последний раз виделись, мне было девятнадцать.
– Я уже был женат… – сказал Гид и тут же пожалел об этом.
– Ты был женат? – Женя резко повернулась к нему.
– У нас с тобой пять лет разницы. Тогда это была пропасть.
– Которая тебе оказалась не по зубам. – В ее голосе чувствовалась обида.
– Мне пришлось жениться.
– Ну,