Им предстоял второй день тура, и армия не должна была разочароваться в своем полководце. Было очевидно, что, с точки зрения бойцов, Забава не могла не быть его девушкой, иначе какой же он воевода? Ну, а за домогательство к подруге командира виновного должна была ждать смертная казнь или, как минимум, публичное наказание. Сходиться даже с изрядно выпившим верзилой врукопашную было рискованно и глупо, личной гвардии у Гида не было, и он вспомнил про охотничье ружье, без дела лежавшее на антресолях. Гид достал едва блеснувшее матовым боком полуавтоматическое ВетаМеШ, прикрепил ствол и вставил патрон с дробью в патронник. Хорошо бы на такой случай иметь холостые, подумал он, и на всякий случай снарядил подствольный магазин еще четырьмя патронами.
Забава, услышав характерный щелчок затвора, выглянула из гостиной и побледнела. Гид попросил барышню запереться в тереме и не подходить к окнам, а сам вышел на улицу и, положив ружье на плечо, не спеша отправился к офису.
Вся компания, кое-как одетая, была в сборе. Ребята пытались успокоить мечущегося по комнате Забавы героя-любовника и убедить его покинуть чужие покои, но ситуация их явно веселила, а гонец вошел в образ и, круша и без того скудную мебель, громогласно требовал, чтобы девушку привели ему на растерзание.
С появлением вооруженного Гида они смолкли, а верзила, почувствовав, что на улице что-то происходит, застыл у окна, пытаясь разглядеть в темноте, что именно. Гид видел, что парня просто переклинило, но он в своем уме и вряд ли рискнет вести боевые действия против вооруженного противника. Но ситуация требовала от него решительности.
Он молча щелкнул предохранителем и шарахнул из ружья в толстую бревенчатую стену. Приклад жестко ударил в плечо, полетели мелкие щепки, отчаянно зазвенело в ушах. В доме, вероятно, тоже прогрохотало убедительно, поскольку буквально в следующую секунду по дорожке от офиса, сверкая белыми ягодицами, промчалась высокая загорелая мужская фигура.
– Зачет! – одобрительно произнес кто-то из ребят.
В это время отодвинулась занавеска на другом окне дома, и появилась заспанная физиономия Шурупа.
– Че вы тут стучите, дайте поспать!
Не дождавшись ответа, Шуруп рухнул обратно на кровать.
– Кремень! – раздался тот же голос.
Гид вернулся домой. Забава открыла дверь и, как только он поставил ружье в угол, повисла у него на шее. Она слегка дрожала и что-то быстро говорила. В ушах продолжало звенеть, и Гид с трудом разбирал ее слова, но чувствовал, что преисполненная благодарности девушка готова мужественному защитнику ее девичьей чести эту честь и отдать. Он прекрасно понимал, что служебный роман рано или поздно приведет к каким-нибудь проблемам или, как минимум, к потере ценного сотрудника, да к тому же у него в ту пору была пассия в городе. Только какой мужчина способен об этом думать, обнимая очаровательную полуодетую юную особу, к которой испытывает искреннюю и отнюдь не платоническую симпатию?
Гид и не заметил, в какой момент