любезно спросил Филипп. Мысленно он уже проклинал себя за то, что дал подсесть незнакомцу.
– И да, и нет, – уклончиво сказал тот. – Собственно, во всем виновата реклама. Я-то думал, что эта балерина уже два века как ушла в мир иной.
– Так оно и есть, – развязно подтвердил сосед, сидящий сзади, – но ее воскресили и заставили танцевать.
Филиппу не понравился ни голос, ни говоривший – молодой прыщавый гномон в костюме мешком и с роговыми очками на носу, под которым уже пробивались совершенно седые усы.
– Самое интересное, – продолжал гномон, уже протиснувшись между девушкой и Человеком без лица, – что, несмотря на это, старушка в полном шоколаде! Вы не ошиблись, что заглянули сюда.
Филипп и раньше не выносил гномонов, но этого он невзлюбил с первого взгляда. Гномон глядел на него ехидно и, очевидно, наслаждался бешенством Филиппа. Общеизвестно, что гномоны не выносят тех, кто не похож на них. В сущности, они – люди добродушные, порядочные и в каком-то смысле полезные, но убожество, глупость и самодовольство делают их просто невыносимыми для тех, кто устроен иначе, чем они.
– Место занято, – сказал Филипп, стараясь выражаться как можно более недружелюбно. По правде говоря, это у него плохо получилось.
– По барабану, – отозвался гномон пренагло и обратился к девушке: – Я Ариосто, а вас как?
Филипп еле сдерживал себя. Он готов был растерзать наглого гномона; но, на счастье его, вмешался Человек без лица, выразительно прогнусив:
– Ариосто? А может быть, Орландо?
Гномон побелел, сгорбился и сник.
– Тише! – прошептал он со страдальческой гримасой. – Тише, ради бога! Если меня узнают, мне конец. Меня просто разорвут на сувениры!
– Вас не узнают, – внушительно сказал Человек без лица, – если вы будете сидеть скромно, тише воды, ниже травы и молчать в тряпочку. Ясно?
– В полном шоколаде, – пролепетал Орландо. – Как вы меня узнали?
– Какая разница? – пожал плечами Человек без лица. – Я вас узнал, и точка.
– Послушайте, – нервно начал Орландо. – У вас вид порядочного человека. Признайтесь честно: вы случаем не мой фанат?
– Нет, – отозвался Человек без лица безмятежно.
– Клянетесь? – подозрительно спросил актер.
– Я вообще терпеть не могу современное кино, – заверил его Человек без лица.
– Слава богу! – воскликнул Орландо и, схватив собеседника за руку, стал горячо трясти ее. – А я уж думал, вы из этих… из моих поклонников. Вы меня успокоили!
Филипп озадаченно посмотрел на него.
– Мне казалось, звезды вроде вас любят, когда ими восхищаются, – нерешительно заметил юноша. – Разве нет?
Орландо поморщился и поправил левый ус, который выказал намерение отклеиться.
– Видите ли, – сказал актер после того, как удалось вернуть ус на место, – я ничего не имею против восхищения, если оно выражено в подобающей форме. – Он улыбнулся спутнице Филиппа. – Допустим, вам понравилась моя