пока ван Рутерс соберется стать нашей нянькой!
Сердце Хэла забилось быстрее при упоминании имени Джангири. Он впервые услышал его вне стен кабинета Николаса Чайлдса.
– Кто таков этот ван Рутерс? – тихо спросил Большой Дэниел и сделал еще глоток отвратительного пива.
Он тоже вслушивался в разговор голландских матросов.
– Голландский адмирал в Индийском океане, – ответил Хэл. – Его база – в голландской фактории в Батавии.
Он положил на грязную столешницу серебряный шиллинг.
– Купи им кувшин пива, Большой Дэнни, и послушай, что они тебе расскажут, – приказал он.
Но как только Дэниел встал со скамьи, он очутился лицом к лицу с какой-то женщиной. Она стояла подбоченясь и соблазнительно улыбалась Дэниелу почти беззубым ртом.
– Пойдем со мной, большой бык! – предложила она. – Я тебе дам кое-что такое, чего ты прежде не видывал.
– И что же такое у тебя есть, милашка? – Дэниел посмотрел на нее с широкой усмешкой. – Триппер?
Но Хэл, окинув быстрым взглядом оборванку, сообразил, что от нее можно добиться больше толку в смысле сведений, чем от пьяных голландцев.
– Просто стыд, мастер Дэниел! – сказал он. – Ты не способен узнать настоящую леди!
Женщина ухмыльнулась Хэлу, сразу отметив качество его плаща и серебряные пуговицы на жилете.
– Садитесь, миледи, прошу вас! – пригласил ее Хэл.
Она хихикнула и засмущалась, как юная девица, стараясь смахнуть с лица седые пряди грязными пальцами с черными обломанными ногтями.
– Выпейте немножко чего-нибудь, для пользы горлу. Дэниел, принеси-ка даме стаканчик джина. Нет-нет, не будем скупиться. Возьми целую бутылку.
Женщина расправила юбку из грубой ткани и хлопнулась на скамью напротив Хэла.
– Ты просто настоящий принц, да! – Она уставилась на него. – И красавчик, как сам дьявол!
– А тебя, красавица, как зовут? – спросил Хэл.
– Мадам Маакенберг, – ответила она. – Но ты можешь называть меня Ханной.
Дэниел вернулся с квадратной бутылкой джина и высоким стаканом, который наполнил до краев. Ханна поднесла его к губам, высокосветски отставив в сторону мизинец, и сделала маленький глоточек. Она даже не поморщилась от жгучего, как огонь, напитка.
– Что ж, Ханна. – Хэл опять улыбнулся, и женщина под его взглядом завертелась, как щенок, которого приласкали. – Здесь, на мысе, наверняка не может произойти что-то такое, о чем ты бы не знала, правда?
– Видит Бог, это так, – кивнула она, снова продемонстрировав дыры между зубами. – Что бы ты ни захотел узнать, сэр, ты только спроси старую Ханну.
И она не соврала.
Весь следующий час Хэл сидел напротив нее и слушал.
И он обнаружил, что за истрепанным лицом и мутным от джина взглядом сохранились еще остатки некогда острого ума.
Она, похоже, знала сексуальные пристрастия и склонности каждого мужчины и каждой женщины в поселении, от губернатора ван дер Стела до рабочих в доках и перевозчиков. Она могла