не стану плакать.
Я не могу. Меня так учили. Я работаю в отделе кадров и должна скрывать свои эмоции. Кроме того, эта сцена явно тяжела для доктора. Нет нужды делать ее еще тяжелее.
– Мне тоже жаль, – откликаюсь я.
Доктор передает пачку брошюр через стол, как крупье фишки.
– Это может вам пригодиться, – мягко говорит он.
Я сухо улыбаюсь и небрежно смахиваю их в сумочку (честно говоря, я предпочла бы бросить их в мусорное ведро), глядя, как он выписывает рецепт.
– У фармацевта за углом все есть. Это должно помочь вам пока.
– Пока, – повторяю я, поняв зловещий смысл этого слова.
Я изучаю прыгающие каракули, надеясь на неожиданную удачу: валиум, или кодеин, или знакомый препарат из прежней маминой аптечки, ее ценной коллекции всего, что только могло понадобиться (особенно ей). Ничего знакомого.
– От чего они?
– Они помогают от усталости. И от боли.
Я гляжу на врача с любопытством и оттенком вежливого сомнения.
– Но…
Его губы вздрагивают.
Я понимаю, что это означает: читай инструкции.
Он откашливается и поднимается с места с резкой решимостью.
– Нам с вами нужно будет скоро снова встретиться. Юнис в приемной выберет вам какую-нибудь свободную дату, так что, пожалуйста, поговорите с ней на выходе. И не забудьте взять рецепт, дорогая.
Он назвал меня «дорогая». Он никогда раньше не называл меня «дорогая»! Я определенно скоро умру.
Доктор обходит вокруг своего стола и провожает меня до двери, что очень мило с его стороны, поскольку обычно я провожаю себя сама, а затем по-отечески хлопает по плечу.
– Извините за ведро, доктор, – напоследок говорю я.
Отсчет пошел: 90 дней
«Юнис в приемной выберет вам какую-нибудь свободную дату» – только этих дат мне и остается теперь ожидать.
Я обхожу стороной стойку регистрации – в любом случае я не знаю, кто из этих женщин Юнис, – и я просто не смогла бы подойти к ней сейчас.
Я прихожу домой. Наверно, прихожу. Я уже дома.
Это как проснуться с похмелья и обнаружить, что даже в сильном подпитии ты сумела добраться до своей квартиры и выполнить все обычные повседневные действия: положить ключи от входной двери в нужное место, смыть макияж, поставить телефон на зарядку.
Но вот только ты не помнишь ничего из перечисленного.
Вот на что был похож мой путь домой.
Я даже не помню, как заходила в аптеку, однако бумажный бело-зеленый пакет на моей кухонной столешнице подсказывает, что я это сделала. Там же стоит маленькая бутылка виски. Обычно я не пью виски, однако в помутнении разума вполне могла решить, что сейчас это то, что нужно.
Удивительно, какие рациональные решения можно принимать в совершенно иррациональном состоянии.
Теперь я сижу с чашкой чая в руках и пытаюсь восстановить в памяти вчерашний вечер. И никак не могу это сделать.
Может, в последние месяцы у меня развился лунатизм?
Меня