интеллект куртизанки.
– Но красивое.
– Очень красивое, – не разочаровывал я Мери.
Дальше инициативу перехватили друзья, принявшись по очереди посыпать Мери дурацкими анекдотами в стиле ню. Девочка смеялась, играла грудью, вальяжно подмигивала и делала вид, что слышит их в первый раз. Затем она попросила угостить её сигареткой. Сразу же двое услужливых кобелей потянули к ней мятые пачки и золотистые зажигалки. Чтоб не обижать любого из них, Мери отказала обоим, мудро достав своё пластмассовое огниво и закурив. Салон заполнил пьянящий дым. Водитель включил кондиционер, который не справлялся, тогда он приспустил окна и вздохнул свободно. Водитель явно был из числа противников курения и состоял в общественном движении против лоббирования табачных компаний. Как назло агитатору антитабачного комитета, Секир тут же закурил и вновь почувствовал себя героем и истинным продолжателем традиций несравненного поручика Ржевского. Он даже забыл, что девочки подобного рода давно не входят в его прайс-лист, но то ли он был слишком пьян, то ли обкурен до полнейшего одурения, то ли просто не понимал, что делает, не разглядев в княжне Мери явной порочности и бирки с надписью «Sale».
Кто был действительно счастлив, так это Влад Белкин. Не на седьмом небе, но где-то неподалёку. Видно, ему давненько не удавалось подцепить столь аппетитную крошку. Метр шестьдесят два плюс каблуки. А выше ни к чему. Так удобней. С моделями иногда приходится туго. Их ноги-ходули хороши на подиумах, а в постели они мешаются, так и норовят всё испортить, и не то чтобы Камасутру с ними пройти затруднительно, даже классика становится неудобной, за исключением пары позиций, если приноровиться. С коротышкой Мери у Белкина не возникнет подобных проблем. Неизвестно, догадывается ли Владик, что Секир неспроста к ним присоединился?! Возможно, догадывается. Впрочем, наверняка ему не впервой делиться добычей.
– Мальчики, а вы чем занимаетесь? – спросила вдруг Мери, выбросив окурок в окно.
– А вы? – подумал я, но не озвучил эту фривольную мысль. Но этот вопрос послужил для Секира красной тореадорской тряпкой, если бы он родился разъярённым быком.
Зарядившись хмельным красноречием, с трудом подбирая слова, он принялся объяснять крошке, чем они занимаются. Секир был хреновый артист и тот ещё балабол. Он открывал все подробности старых и свежих проектов, успев доходчиво объяснить ополоумевшей куртизанке, что они работают исключительно со звёздами, зажигают звёзды, проводят их по небесному небосклону и гасят их собственноручно по одному единственному взмаху.
Девичьи глазки сделались шире, чем лупы амазонской жабы.
– Вы продюсеры?! – выпалила она. Вцепившись лакированными ногтями в бедро Белкину, от чего он чуть вскрикнул и отодвинул её шаловливую ладошку себе на ширинку. – Как же мне повезло! А у меня приятный голос. Мамочка считала, что я очень талантлива.
– Да, детка! Талантлива! Сейчас приедем в студию и отпродюсируем тебя, – пообещал Белкин. – Ты узнаешь, из чего состоят настоящие