под моросящим дождём и к тому же обладатель явно поддельного брейтлинга, был принят излишне самонадеянным хозяином за обычного пролетария умственного труда, уверенно пробивающего себе дорогу через тернии офисного планктона. Именинник был коренным москвичом и имел от многочисленных, почивших в бозе бабулек, две квартиры, обе далеко не в спальных районах, одну из которых успешно сдавал и благодаря получаемым дивидендам гордо считал себя представителем избранной касты, которая никогда не опустится до рутинного нетворческого труда. Что же он такое делал, впрочем, так и осталось загадкой, хотя взятый с ходу в оборот Сергей, как единственный из присутствовавших досадно незнакомый с историей жизни аристократического московита, успел-таки за вечер выслушать летопись почти всей его жизни. Ему очень нужен был знакомый фотограф, который обещал под благовидным предлогом покинуть ради него основную программу, заключавшуюся в походе в какой-то кабак, где на заботливо фиксированную сумму был даже приготовлен бедненький фуршет, и потому он дал себе слово выстоять вечер под мощным натиском обаяния юбиляра, стараясь по возможности найти удовольствие в наблюдении этого довольно-таки характерного типа людей. В какой-то момент он застал себя за разглядыванием малопонятной антикварной хреновины, которую ярый путешественник притащил откуда-то из Северной Африки, смастерив из оной, по его мнению, стильный до неприличия журнальный столик размером эдак метр на два. Сергей, чтобы доставить удовольствие хозяину, вслух оценил безусловное изящество автора и прибавил, что сам тоже в своё время был большим любителем ездить по миру, а потому хорошо понимает и даже разделяет обуявшую его нового приятеля страсть: фатальная неосторожность в незнакомом обществе.
– Не, Серёг, всё-таки путешествовать надо, – чуть приобнял его Мишаня, так его звали, высказывая эту непреложную истину. Сергей попытался было пояснить, что, мол, да, и я ведь того же мнения, но его почти грубо оборвали продолжившимся монологом. – Да, согласен, тут довольно-таки существенные материальные затраты, это же тебе не в Турцию по путёвке съездить, но, пойми, это даёт тебе уникальную возможность увидеть мир своими глазами, а не в каком-то там телевизионном ящике, – сделал он многозначительную паузу, вперившись для пущей картинности в окно.
Сергей, понятно, в жизни сам бы не допёр, что, болтаясь по свету, можно заодно на него и посмотреть, а потому с чувством благодарного прозрения устремил вслед за мудрым товарищем свой взгляд на улицу. Мишаня блаженствовал, поучая жизни неразумного отрока, и, ясное дело, совершенно не вникал в то, что тот ему говорил в ответ. Выйдя из театральной задумчивости, он ещё долго что-то вещал Сергею, который, покорно внимая, всё время ждал, что вот ещё немного – и его собеседник вдруг начнет покатываться от хохота, так легко разыграв партию самовлюблённого придурка перед незадачливым гостем, но, то ли увлёкшись актёрствованием, то ли желая как можно дольше сохранить интригу, тот