опасно. Особенно по ночам. Особенно оборотням.
Людям на самом деле призраки ничего сделать не могли. Проклятье края только детей зверей касалось. Но заселяться сюда никто не спешил. Во-первых, неприятно. Во-вторых, понимали все, что как только обзаведутся хозяйством, грабители с моря подтянутся. А справиться с демонами людям не под силу.
Маги же сюда не селились из-за неофициального договора с южными оборотнями. Те магов на своей земле не терпели. Даже налоги собирали местные. А тут вдруг отдать им целую провинцию – дело немыслимое. Зарастет, сгорит, сгинет, но всегда будет землей оборотней.
Телега все катилась и катилась, а Грета по сторонам поглядывала. Привидения высматривала. Не было ни одного.
“Может, сплетничают, что кишит тут все ими? – думала. – Как бы там ни было, хорошо здесь. Верно Фроди говорит, красота несусветная!”
Вдалеке на утесе высился старый замок. Деревню неподалеку, как и все прочие, забросили. А дом родни Фроди был не дом, а старая мельница. Старик ее починить надеялся и заняться, чем семья его испокон веков занималась. Грету, к слову, это радовало. Мельница прокормить сможет. Смущали только два обстоятельства: как дела вести с оборотнями и кто покупать муку с проклятой земли осмелится?
И если первое она решила на медведя повесить, то со вторым проблема. Оборотни в место это не ходят. Значит, надо людей привлекать как-то. К работе хотя бы. А торговать где-то в другом месте. А каком? Далеко если ехать, то мука золотой окажется.
“Что же делать? По всему получается, ничего толкового с мельницей этой не получится”.
Когда подъезжали, Грету поразила сохранность строений. И пустынность тоже поразила. Нет, она понимала, что жители ушли отсюда не из-за бедности, но чтобы так аккуратно, не думала. Все дома каменные. В поселениях магов такого нигде не видела. Дед Фроди пояснил, что это из-за нападений наемников. Каменные стены крепче и сжечь такие деревни не так просто. А орудовать с камнем любому оборотню под силу. Потому материал в ходу.
Призраков все так же не было. Грету это немного беспокоило.
“Выжидают, что ли? А чего?”
Остановились возле мельницы. Фроди сразу же начал хозяйничать. Грета ходила возле телеги и осматривалась.
Поля кругом, только заросшие. Инструмент на месте. Закатай рукава и работай. Хоть бывшая, но колдунья, Грета чувствовала, как дышит земля тоской, как готова одаривать хозяев. Лишь бы только жили, лишь бы не бросили. Устал юг от одиночества.
– Поразительное место, – тихо сказала Грета.
– Что ж в нем поразительного? – Фроди посмотрел на нее настороженно. – Ты чего же так улыбаешься? Не печалит тебя, что из дома родного выгнали и теперь на пустыре этом чахнуть будешь?
– Такого ожидали? – спросила игриво Грета, хотя и сама не понимала, с чего такое радостное настроение.
– По правде сказать, да. Всю дорогу хмурилась, про оборотней выспрашивала. Думал, ты пакость какую задумываешь. А сейчас вон какая! Как луна светишься.
Грета пожала плечами. Пакость действительно задумывала.