в глаза родственникам буду смотреть, если узнают? А они узнают. Стыдно такое скрывать от них.
Глава семьи имеет право злиться на меня и наказать. Я опозорила их. Хотя совсем не хотела делать это, но что же теперь!
Легла, свернувшись в комочек, обнимая плечи. Было больно телу лежать так. И на спине больно. И на другом боку. Как ни ляг – всё больно. И на душе паршиво. Но, кажется, делать больше нечего. Но, может, со временем меня простят?
Застыла от ужаса.
Или меня никогда не простят?
Вдруг меня и замуж никогда не возьмут? Или, если возьмут, то муж мне этого постыдного поступка не простит никогда? И… как бы сестрёнка моя снова не пострадала из-за меня! А Ванада так и не пришёл. Не защитил меня. Ванада… если его и правда зовут именно так. А мог ведь и соврать.
***
Он выступил из темноты внезапно. Присел возле меня и улыбнулся. А я застыла от ужаса, не понимая, как он ночью зашёл в дом отца. И почему светильник ещё горит? Мать вроде унесла его.
Ванада положил меч на пол. Наклонился ко мне. Молчала, напрягшись.
– Я ходил домой, сказать отцу, что нашёл себе невесту. Надобно отцу первому сказать.
Мужчина смахнул кровь, медленно текущую из царапины на лбу. И, не дождавшись моего ответа или хоть какого-то слова от меня, добавил:
– Только отец куда-то ушёл. Надобно мне его разыскать.
И снова ничего не дождался от меня.
Вдруг рванул меня к себе. Напугано замерла, да от боли в ушибах страшно хотелось завыть, но тогда мой крик разбудит мать и отца. И они поймут, что ночью ко мне пришёл мужчина. Это будет ещё хуже. Даже если Ванада честно скажет, кто он. Даже если будет просить отца отдать меня за него. Он не должен прикасаться ко мне ночью, если он не мой муж! И потому с усилием смолчала. А он…
Воин вдруг прижался своими губами к моим. Губы у него были тёплые. Нежные. Пахли мёдом с маслом. И он ещё как-то странно зажал мою нижнюю губу своими. Это… странно было. А мужчина ещё вдруг рукою ласково по моей щеке провёл. А это… было приятно. От его прикосновения боль куда-то пропала, будто мужчина передал мне часть своих сил. И… и сердце моё вдруг неровно забилось, быстро-быстро.
Ванада долго смотрел на меня, потом осторожно положил меня обратно на пол, где лежала до того.
– Жди меня, – сказал.
И, наклонившись, поцеловал уже в лоб, осторожно и нежно. Опять поддел ножны с мечом ступнёй и опять ловко поднял их в воздухе, теперь уже правой рукой. Повернулся и исчез.
На этот раз вместо ткани его ноги были обёрнуты широкой шкурой. Почему-то с синим мехом. И пояс был из клыков разных размеров, переплетённых кожаными шнурами. И по бокам от пояса свисало много-много шнуров разной длины, с зубами и клыками разных зверей. Будто два страшных хвоста они взметнулись за ним, когда он развернулся.
***
Распахнула глаза и шумно выдохнула. В этой части дома, где остались я и сестрёнка, было темно. Светильник не горел. Сон… просто сон. Ведь во сне случается что-то странное!
Я