бурлящей и шипящей черной жидкостью. Это не дым. Это боты. Заббалины выследили попугаев с помощью тысячи дронов-охотников размером с мошек.
– Счастливого вам дня, сеньора, – говорит девушка с дредами. Заббалины весело уходят по улице.
– Птички! – кричит Алексия, оставшись в одиночестве в своей квартирке. – Птички!
Она находит в холодильнике подпорченные фрукты и выставляет на балкон. Сидит и пьет чай, не сводя глаз с переспелой гуавы. Но среди контрфорсов не мелькает яркий цвет, краем глаза она не замечает трепыхания крыльев, и в воздухе не слышен щебет.
– Ублюдки, – говорит Алексия Корта.
Кое-что Алексия заимствует у заббалинов: их стиль. Принтер выплевывает новые вещи в лоток. Как здорово скинуть с себя все эти вычурные и тесные шмотки в стиле 1940-х, которые она вынуждена носить, будучи Железной Рукой. Шорты, ботинки, майка, не слишком облегающая. Такое она носила дома, когда была Королевой Труб.
А еще это прекрасная маскировка.
«УЛА выпустила рекомендацию не подниматься выше семидесятого уровня», – говорит Манинью, пока Алексия ждет, когда все пассажиры выйдут из лифта. На нее косятся, когда она входит в кабину. Стиль заббалинов. Сегодня таращатся – завтра сами начнут так одеваться.
Поди разбери, как рождается мода.
«Там не все в порядке с безопасностью».
Сорок второй уровень. Пассажиры выходят, заходит поменьше народа. Двери закрываются.
«В последнее время ситуация в Байрру-Алту ухудшилась. Участились случаи воровства воды и трафика, а также взломы общественных принтеров».
Алексия не знает, что случилось с задыхающимся человеком, который в этом самом лифте умолял ее о воздухе, но он приходит к ней во сне: тянет руку, и ее зажимает дверьми, что-то говорит на последнем дыхании, но она не может разобрать ни слова.
«Прости, я новенькая и не знаю, как это делается», – сказала она.
«Не стоишь даже воздуха, которым мы дышим», – прохрипел он.
Она не поняла, что он имел в виду. Теперь ей предстоит это выяснить.
Шестьдесят пятый уровень.
«Алексия, настоятельно рекомендую этого не делать, – говорит Манинью. – Я могу нанять частную охрану».
Выше шестьдесят восьмого уровня она остается единственной пассажиркой.
Семьдесят пятый. Под ногами звякает сетчатый настил. Привлеченная этим звуком, она смотрит вниз. Алексия выросла на крышах, балконах и строительных платформах, но от вида пропасти под подошвами ботинок захватывает дух. От силовых кабелей до следующего перекрытия – добрых полкилометра. Она вскидывает руку, чтобы не упасть. Держаться не за что.
Не смотреть вниз. Ни в коем случае не смотреть вниз.
Алексия добирается до лестницы, вьющейся спиралью вокруг журчащего магистрального водопровода; положив ладони на трубу, она слышит знакомую песнь движущейся жидкости, а потом поднимается на три пролета к маленькой наблюдательной вышке.
И смотрит наружу.
У нее даже не перехватывает дыхание, лишь вылетает вздох