мне еще придется повозиться! – с досадой промолвила София.
Матильда взяла бамбуковую бутылку саке, чтобы наполнить бокалы, – и тут лицо Софии резко исказилось. Она схватила подругу за руку и буквально вытащила ее из кресла.
– Бежим отсюда! К выходу! – завопила София.
Матильда окаменела. Из-за соседних столиков тоже удивленно глядели на женщину, отчаянно крутившую головой и кричавшую в страхе перед невидимой угрозой:
– Уходите все, быстрее отсюда, торопитесь, бегите!
Посетители неуверенно наблюдали за ней, подозревая, что перед ними разыгрывают нелепый фарс. Управляющий заведением подбежал к Софии, сложил руки в умоляющем жесте: он знает, что она ему друг, и просит перестать беспокоить уважаемых гостей его ресторана. София крепко схватила его за плечи и потребовала немедленно эвакуировать всех посетителей и персонал. Он должен ей доверять, счет идет на секунды! Лиу Чан не был особенно мудр, но инстинкт его никогда не подводил. Он дважды хлопнул в ладоши и произнес несколько слов на кантонском диалекте китайского языка. Знающие свое дело служащие тут же пришли в движение. Мужчины в белых ливреях отодвигали стулья, заставляя гостей вставать, и без промедления провожали их к трем выходам.
Лиу Чан остался стоять посреди стремительно пустеющего зала. София потянула его за руку, увлекая к выходу, но он уперся, глядя на Матильду, застывшую от страха на месте в нескольких метрах от него.
– Я выйду последним, – проговорил Лиу.
В эту минуту из кухни с криком выбежал последний из младших поваров.
Раздался чудовищный взрыв. Ударная волна, опустошая зал, сорвала с потолка монументальную люстру, и она тяжело рухнула на пол. Всю мебель, как насосом, вытянуло в широкий оконный проем, а разбитое вдребезги стекло уже усеяло улицу внизу. Тысячи красных, зеленых, синих кристалликов заплясали среди горы обломков на полу. Едкий серый дым, заполнивший обеденный зал, пополз тугими завитками вверх по стене дома.
За оглушительным грохотом последовала удушливая тишина. Лукас, остановивший внизу машину, угнанную часом раньше, поднял дверное стекло. Он страшно боялся пыли, к тому же все произошло не так, как предполагалось.
София отпихнула массивный буфет, потерла ушибленные колени, перешагнула через опрокинутый сервировочный столик. Кругом царил хаос. Под остовом высокого светильника, смахивавшего на облетевшее поваленное дерево, лежал директор ресторана. Он прерывисто дышал. София бросилась к нему. Бедняга корчился от боли. Кровь, залившая ему легкие, при каждом вдохе все сильнее зажимала сердце. Издали уже доносились сирены пожарных машин, мчащихся по городским улицам к месту катастрофы.
София умоляла Лиу держаться.
– Вам цены нет, – прошептал старый китаец.
Она взяла его руку. Лиу стиснул ее пальцы, положил ее руку себе на грудь, свистящую, как проколотая камера. Даже закрываясь, его глаза умели прочесть правду. Он нашел в себе силы сказать шепотом, что благодаря Софии он спокоен, потому что знает, что его вечный сон не будет сопровождаться храпом. Он захихикал,