уж страшными, думая о том, что это еще не конец. А потом его взгляд вдруг упал на местную газету, лежавшую на столе. Обычно пресса, за исключением спортивных разделов, Колю интересовала мало, но на сей раз его внимание привлек громкий заголовок. Заметка была озаглавлена «Парк на костях», а в качестве иллюстрации к ней прилагалась фотография, на которой, как показалось мальчику, было запечатлено то самое место с камнем, принесшим ему столько бед. Впрочем, снимок был неважного качества, да и местность вокруг камня особых примет не имела, такие же деревья и кусты, как везде вокруг, так что за последнее Коля поручиться бы не мог.
Начало статьи не впечатляло. В нем шли общие рассуждения о нравственности, исторической памяти и «любви к отеческим гробам». Далее пространно описывались планы местных властей облагородить, наконец, дикую часть парка и установить там аттракционы. Но затем начиналось самое интересное.
«Мало кто, даже из коренных горожан, знает, что место, на котором сейчас собираются поставить аттракционы, издавна пользовалось дурной славой. Когда-то там располагалось языческое капище, где было принесено немало невинных жертв. Затем в этом месте, находившемся в то время, разумеется, за городской чертой, промышляли лихие люди или, попросту говоря, свирепствовали разбойничьи шайки. Вековые деревья, кое-где сохранившиеся до наших дней, наверняка были свидетелями их чудовищных злодеяний. И, наконец, нынешний парк сделался кладбищем для колдунов и самоубийц. Сюда свозились тела тех, кто не подлежал отпеванию и кому отказано было в праве лежать в освященной земле».
Далее журналист пространно рассуждал о том, уместно ли в таком месте создавать парк развлечений, причем неясно было, то ли он считает это неуважением к покойникам, пусть и не самым примерным, то ли опасается каких-либо неприятностей и несчастных случаев, вызванных «нехорошим местом».
Наскоро пробежав глазами конец статьи и несколько раз внимательно перечитав абзац, где говорилось об истории, Коля в волнении зашагал по комнате. Выходит, он не ошибся и здесь на самом деле было кладбище. Значит, он действительно плевал на надгробный камень какого-то бедолаги, покончившего с собой или прослывшего колдуном. Хотя, если учесть, что случилось потом, обвинения в колдовстве, по-видимому, имели под собой основания. Вообще-то мальчик, следуя примеру отца, никогда не верил ни в каких привидений и смеялся над разными гадалками и экстрасенсами. Но теперь он не знал, что и думать.
Наконец, он решил, что если захороненным там людям было отказано в каких-то церковных обрядах (в каких именно, он разбирался плохо), то, может быть, если их провести, то все успокоится? Выходит, следовало обратиться к священнику. О том, чтобы сделать это сегодня, нечего было и думать; родители ни за что не отпустили бы его из дома. Но завтра это было вполне возможно. Приняв такое решение, мальчик даже повеселел. Неприятно, конечно, что они с ребятами, как выяснилось, все время играют на чьих-то костях, но тут уж ничего не поделаешь. И вообще в